Вчера я купился на заголовок в германской Tagesspiegel «Дружки с руками в крови» (Kumpane mit blutigen Händen), кликнул на него и... Дальше было почти как в песне Высоцкого: простым доступным немецким языком портал мне «такое рассказал, ну до того красиво, что я чуть было не попал в лапы».
Вот только не Тель-Авива, как в первоисточнике, а в ряды тех, кто возмущен «недальновидной политикой Владимира Путина, который совершенно не умеет выбирать себе друзей или делает это намеренно неправильно».
«Это было похоже на голливудский фильм про мафию. Два гангстера обменялись крепким рукопожатием, смеясь и улыбаясь. Один, ЦРУ в этом не сомневается, отдал приказ о хладнокровном убийстве, другой — о захвате военных кораблей соседнего государства», — пишет автор статьи.
«ЦРУ не сомневается» — это дорогого стоит. Это — почти как жена Цезаря, которая всегда вне подозрений. И именно потому мне захотелось не поддаваться общему настроению клеймить позором и нехорошими словами руководителя арабского государства и имевшего неосторожность поздороваться с ним коллегу из России.
Мохаммеда бин Салмана бин Абдулазиза Аль Сауда определили в заказчики убийства арабского журналиста по причине, которая обнаружилась легко и просто: «А кто бы еще мог отдать такой приказ в Саудовской Аравии?», пишут немецкие журналисты. И на этом основании понеслось. В том числе и в России: все трудящиеся массы — и либералы и патриоты — в едином порыве стали убеждать друг друга, что «нам надо отказаться от отношений с Эр-Риядом после такого кошмара».
А Путин почему-то не прислушался и не отказался.
Наверно, он подумал, что организация со штаб-квартирой в Лэнгли интерес к этой теме проявила неспроста. Возможно, решил, что ситуация уж больно похожа на момент, когда британские политические деятели выбирали, на кого повесить отравление Скрипалей: «А кто еще мог бы отдать приказ о ликвидации бывшего российского разведчика, как не его бывшие шефы из Москвы?». И после этого ЦРУ в своем интересе к убийству арабского журналиста начинает восприниматься не только, как сторонний наблюдатель события.
Есть и еще один вариант: президент России просто вспомнил о том, что есть такое понятие «презумпция невиновности». Всеми цивилизованными странами (Запад — не исключение) в законодательство внесенное. Но не всеми почитаемое.
То есть, пока суд вину человека не установил, то считать его преступником нельзя. Но если очень хочется, то можно. И потому британские спецслужбисты через день да каждый день вытаскивают на свет Божий все новые highly likely обвинения Москвы в заказе Скрипалей. Мутные, как лондонский туман, из которого их и лепят. И потому бин Салман международным сообществом произведен в изгои и в Буэнос-Айресе должен был находиться в полной изоляции. До момента, пока не осознает свою вину и в качестве ее искупления не увеличит добычу нефти, уронив ее цену на уровень ниже плинтуса.
И поначалу в Аргентине все шло красиво и правильно. Дональд Трамп маячил где-то поодаль от арабского кронпринца, Реджеп Эрдоган демонстративно даже не взглянул на Салмана, а Эммануэль Макрон, попросив ответить на вопрос об убийстве Джамаля Хашкаджи, получил в ответ: «ты от меня ничего не услышишь, даже и не рассчитывай». А Ангела Меркель — та вообще из-за авиапроблем припозднилась с прибытием и таким образом очень удачно увернулась от участия в ситуации, где надо было вставать на какую-то из сторон.
И только Путин «сердечно приветствовал арабского руководителя. Не традиционно-официальным рукопожатием, а дружеским жестом — хлопнув своей ладонь по ладони визави, как это обычно делают футболисты в ходе матча», поведал испанский аналитический портал El Confidencial.
Задавшись тут же вопросом «что это вообще было?», и придя к выводу, что имел место крутой троллинг со стороны Путина.
«Сегодня на мировом нефтяном рынке цены диктуют только двое — Москва и Эр-Рияд. Вашингтон на ситуацию повлиять не способен. И потому Путин и Салман могут себе позволить творить все, что им вздумается, пока мир напряженно ждет предстоящей 6-7 декабря встречи государств, входящих в ОПЕК+», — пишет El Confidencial.
Насчет того, кто влияет на нефтяные цены, испанцы попали в точку: в понедельник, 3 декабря, когда по мировым СМИ побежала информация о «договоренности на ногах». Путина и Салмана по возможному ограничению добычи, цена черного золота выстрелила вверх на 5%.
Испанское издание, в отличие от немецкого оперировать терминами вроде «руки по локоть в крови» не стало. Все-таки El Confidencial — солидная аналитическая контора, а не какая-нибудь желтушная немецкая «бла-бла-бла». И оценивая итоги саммита G20, мадридское СМИ констатировало, что «аргентинская встреча ожидалась как контакт двадцати мировых лидеров, в ходе которой «прогрессивные фигуры современного человечества» должны были прижать к ногтю Россию. По итогам двухдневной встречи в Буэнос-Айресе иностранные масс-медиа сходятся во мнении, что «главным выгодоприобретателем саммита оказался Владимир Путин».
«Величайшим триумфом русских на этом саммите является финальное коммюнике Большой двадцатки: на его 8 страницах основное внимание уделяется приоритету многосторонних подходов к международным проблемам, а также Парижским соглашениям и необходимости смягчения проблемы изменения климата, — резюмирует журналист Даниэль Ириарте. — Некоторые параграфы документа могут создать небольшие трудности Китаю, Турции, Индии, но вряд ли россиянам. Россия осталась в тени, получив отличную возможность выбирать, в каких идущих в мире войнах, метафорических и реальных, ей хочется поучаствовать. Если мы продолжаем придерживаться мнения, что встреча G-20 является международной площадкой для укрепления связей между ведущими странами мира и усиления позиций их лидеров, то Путин в этом смысле должен испытывать чувство удовлетворения намного сильнее, чем остальные участники».
И в этом выводе собрана вся горечь Запада «мы так старались сделать из арабского принца "пробирку Пауэлла", на основании которой надавить на Россию, но нас опять переиграли».
И почему я после этого должен считать, что беседа Путина и Салмана — троллинг мирового сообщества и «ужас-ужас-ужас», а разнести в клочья Ирак по причине, которой не было — чудо, как хорошо?
