К обнародованному законопроекту «О цифровых финансовых активах» уже в первый день возник целый ряд вопросов. Не все хорошо и с точки зрения банкротного законодательства. Точнее - вообще никак. Активы вроде бы есть, но если их не нашли, значит - нет.
Десятки вопросов
Министерство финансов решило узаконить, наконец, на территории страны криптовалюты. И даже разрешить сделки по ним. Благодаря инициативе ведомства, в законодательной базе могу появиться все необходимые понятия рынка — транзакция цифровая, майнинг, смарт-контракт, токен и прочие. Центробанк официально выступает против: если ввести понятия для законного писания еще можно, то торговать криптой - только не в России.
Но в законопроекте много и объективных недочетов: специалисты области отмечают неверную терминологию, хромающие описания схем и другое. К примеру, «операторы» сделок. Из документа следует, что обменом финансовых активов в качестве посредников смогут заниматься только «специально обученные люди» — брокеры, дилеры и форекс-дилеры. Участие «любителей» в сделках предполагается ограничить объемами, а сами сделки - специальными, лицензированными площадками. При этом допустимые площадки проведения торгов, механизм их лицензирования в тексте не описаны.
Майнинг станет формой налогооблагаемого предпринимательства. Только какие именно налоги придется выплачивать майнерам - не понятно. Саму криптовалюту в качестве валюты использовать будет нельзя. Пресс-служба Центробанка заявила, что «все положения законопроекта, за исключением части о возможности обмена криптовалют на рубли, иностранную валюту и/или иное имущество» с Министерством финансов уже согласовали.
Крипта — имущество
Во время процедуры банкротства, на этапе конкурсного производства, все активы должника распродаются, а вырученные деньги выплачиваются кредиторам пропорционально их требованиям, занесенным в реестр.
Законопроект минфина описывает цифровые активы как имущество, а значит и к ним должны будут применяться все положения российского законодательства, касающиеся, например, вещей и товаров. Таким образом, в процедуре банкротства криптовалюта должно будет изъять и продать, а вырученные средства включить в конкурсную массу.
Криптоимущество
И вот здесь начинаются проблемы. Не даром приставка «крипто», являясь частью слов, означает некие скрытые особенности описываемого понятия. Дело в том, что чтобы изъять имущество, суд должен для начала знать о самом факте его наличия у должника. Но в теории, и как показывает практика — а первое банкротное дело с фигурирующей в нем криптовалютой уже рассматривается в арбитражном суде Москвы, обнаружить криптовалюту без желания её владельца не так то просто. Пока он сам не сообщит конкурсному управляющему о кошельке с биткоинами, никто о них и не узнает.
Допустим, как и в случае с Игорем Царьковым, банкротство которого как раз и рассматривается сейчас в Москве, должник сообщил управляющему о своих цифровых активах. Как их изъять, продать и включить в конкурсную массу? Ведь по современному российскому закону о банкротстве имущество должно быть сначала изъято, и только потом реализовано на сертифицированной торговой площадке. Снять, например, биткоины со счета, и поместить на торги не получится — сегодня ни одна из специальных площадок еще не может реализовывать криптовалюту.
Дело прецедента
Таким образом, пока законопроект проходит этапы согласований и экспертиз, а это еще не гарантия, что все дыры в нем будут закрыты, криптовалютный «след» в банкротной практике, зависит от дела Игоря Царькова, в котором все решит внутреннее убеждение суда. То, как суд сумеет предложить и зафиксировать процедуру реализации криптовалюты, как имущества должника, и станет единственным реальным механизмом в Российском праве, который позволит включать накопления, например, в биткоинах в конкурсную массу. А пока — все это действительно может иметь признаки намеренного вывода активов в криптовалютный счет и последующего банкротства, с целью избавления от долгов.
