Мать-кукушка бросила Лизу, когда ей было пять годиков. А спустя полтора десятилетия явилась к уже выросшей дочери с очень конкретными требованиями.
Даже спустя годы Лиза смутно помнила некоторые моменты из своего детства. Например, она знала, что у них была хорошая семья. А еще - что ее папа был добрый и сильный.
Но так вышло, что папа умер, а мама… Мама этого не пережила и пошла вразнос. Вместо того, чтобы взять себя в руки и растить дочку, начала выпивать, потом пить, гулять. Нередко оставляла малышку одну надолго - без еды и воды в запертой квартире.
Однажды соседи услышали детский плач и позвонили в «02». Стражи порядка дверь взломали, и поняли, что сделали это очень вовремя. В захламленной квартире находилась маленькая голодная кроха - и как знать, сколько бы она еще так продержалась.
В общем, очередного «ребенка-маугли» из семьи изъяли, отдали в детский дом, а мать в судебном порядке лишили родительских прав.
Там, в приюте маленькая Лиза еще долго выглядывала маму в окна. Несмотря на трудную жизнь, она не обижалась на нее ни тогда, ни позже, когда подросла и уже понимала - мать ее бросила. И потом ничего не сделала, чтобы побороться за дочь, попытаться вернуть ее. Забрали ребенка и ладно. Жить проще.
А время на месте не стояло. Лиза выросла, детдом остался позади. Она закончила колледж, стала работать и теперь жила в той самой квартире, где когда-то ее нашли голодную на голом полу. Государство бережно сохранило жилье для ребенка.
В этой квартире Лиза и налаживала свою новую взрослую жизнь. Строила планы, мечтала – до тех пор, пока однажды на пороге ее едома не появилась неожиданная гостья.
Лиза уже не помнила, как выглядит ее мама. Но почему-то в этой непривлекательной плохо одетой, но еще, в общем-то, не старой женщине, стоявшей перед ней, сразу узнала мать.
Никаких чувств девушка при этом не испытала. Многие эмоции съела атмосфера серых стен детдома. Хотя приют и не сделал Лизу жесткой, не обозлил ее на весь мир. Но и мягче не сделал тоже.
Однако, выгнать гостью она не смогла. Впустила внутрь – накормила, чаем угостила. Хотела услышать, что она скажет. Наверняка начнет просить прощения. Если бы…
Мать жалобно попросила ее приютить в квартире. Мол, последний «муж» умер, и его родственники сразу же выставили ее из квартиры. И теперь она практически бездомная. Ночует где придется.
И снова ничего в душе Лизы не шевельнулось. Она молча открыла дверь и попросила гостью выйти вон. В ответ услышала много нехороших слов в свой адрес. Но сумела удержать себя в руках, не стала ничего отвечать.
Потом долго не могла успокоиться, и все же попыталась забыть этот визит. Почти удалось, когда вдруг ей пришла повестка в суд. Оказалось, мать подала иск с требованием заселить ее в эту квартиру или хотя бы, чтоб дочь выплачивала ей какую-нибудь финансовую помощь. Она ведь все-таки мать…
Они встретили в суде, друг на друга старались не смотреть. Да и что смотреть – чужие люди. А суд был, в общем-то, коротким. Вся история этой семьи была в документах, и кто есть кто, судьбе разобраться труда не составило.
Истице было отказано и в претензии на квадратные метры, и на алименты от дочери. Судья даже пристыдила истицу - мол, молодая дочка только жить начинает. Ее бы саму поддержать, а вы еще у нее вымогаете.
«А я не вымогаю, я свою прошу. - ощетинилась горе-мамаша. - Если бы не я, она бы вообще на свет не появилась. А так вон живая-здоровая - пусть мне теперь за это компенсацию платит».
Лиза повернулась к этой женщине и, глядя ей в глаза, спросила: «А вы помните, когда я родилась?». «Летом… кажется», - нахмурилась та, что-то тщетно пытаясь найти в своей пропитой памяти.
«Почти угадала. Я родилась… сегодня. Так что, с днем рождением… меня. Спасибо за подарок», - отчеканила Лиза, и пошла прочь. Прочь из зала, прочь от этой чужой женщины, прочь от своего прошлого.
Она очень надеялась, что ее жизнь и жизнь ее будущих детей сложится иначе. Главное, чтобы это прошлое никогда больше не звонило в ее дверь. Оно… чужое.
