В Японии эта русская женщина стала символом любви и самопожертвования. О ней написаны книги, сняты фильмы и даже полноценный спектакль.
Русская легенда страны восходящего солнца
В последний путь 94-летнюю Клавдию Новикову провожали всего несколько человек ее родной деревеньки. Родственников почти не осталось, да и сама деревня не была людной.
Смерть бабульки в России никто не заметил. А вот в Японии многие газеты посвятили этому печальному событию свои передовицы. Даже центральные телеканалы вещали в новостях: «Умерла русская жена Ясабуро-сан». Чем же так знаменита эта старушка?
Чтобы понять это, стоит начать с самого начала. Во время войны на предприятии, где работала молодая тогда Клавдия, обнаружили растрату. На скамью подсудимых попали и виновные и невиновные.
Время было такое, во всем искали заговор. Девушке дали семь лет лагерей и отправили на Колыму, даже несмотря на то, что у нее был маленький сын и муж воевал на фронте.
Уже потом Клавдия узнает, что вернувшись с фронта, супруг перечеркнул прежнюю жизнь и женился на другой.
Теперь о том, кто такой этот загадочный Ясабуро-сан. Зовут его Ясабуро Хачия. Простой японец, который женился перед самой войной, а милитаристскую политику своего правительства не принял.
Когда в мире уже пахло мировой войной, он с молодой супругой перебрался в Корею. Там семья обосновалась, у них родились сын и дочь. Японские военные, которые оккупировали Корею, к ним претензий не имели.
А вот когда в 1945 году туда вошли советские войска, Ясабуро, как и большинство живших там японцев, назвали шпионами и предали суду. Нашему герою дали десять лет, так он оказался там же, где и Клавдия Новикова, на Колыме. Под Магаданом.
Когда он отбыл свой срок, по чьей-то ошибке его имени не оказалось в списке японцев, которых возвращали на родину. Возвращаться Ясабуро было некуда, он был уверен, что его жена и дети погибли. Помыкавшись, бывший узник ГУЛАГа принял советское гражданство и стал Яковом Ивановичем.
Судьбоносная встреча
Удивительно, но Клавдия и ставший Яковом Ясабуро встретили не на Колыме, а спустя годы на Брянщине. Встреча случилась в 1959 году, куда обоих отправили на поселение, запретив выезжать в большие города.
Между измученной лагерями русской женщиной и боящимся всего и вся худющим японцем начался робкий роман. Но в начале шестидесятых знакомая написала Клавдии письмо, позвав ее к себе на Дальний Восток, в поселок Прогресс. Яков вызвался поехать вместе с ней. И хотя она ему отказала, он все равно позже приехал.
Конечно, Клавдия боялась, что отношения с бывшим военнопленным могут навредить им обоим. Но времена уже изменились, и в их жизнь никто не вмешивался. Они поженились и прожили вместе целых тридцать семь лет.
Оба никогда не сидели без дела. Супруг перепробовал массу профессий, даже занимался иглоукалыванием. На пару с женой они выращивали овощи, держали живность.
Все это не давало большого дохода. Но, несмотря на скромный быт, жили они душа в душу. Так жили, что все окрестные бабы завидовали Клавдии и ее женскому счастью.
У них действительно была любовь до гроба, они и умереть надеялись в один день. Уже будучи на пенсии и все чаще болея, Яков Иванович даже припас два гроба – для себя и жены. Но они так и не понадобились.
Перестройка разрушила счастье
Когда началась перестройка и железный занавес упал, одна из знакомых семьи рассказала о необычном жителе Прогресса своему родственнику из Приморья. А у того было много друзей-японцев, которым он пересказывал эту удивительную историю.
А те, в свою очередь, привезли ее к себе на родину. Так постепенно «сарафанное радио» разнесло рассказ об удивительной русско-японской семье во всей стране восходящего солнца.
В дело вступили волонтеры, которые, как выяснилось, не зря свой хлеб ели. Нашли сначала брата русского японца», а чуть погодя и его… жену и дочь.
Оказалось, супруга Хисако преданно ждала своего мужа более полувека. После смерти их сына, они с дочкой вернулись из Кореи в Японию. Жили, как и ее муж в далекой стране, скромно и тихо.
Тем не менее, женщина настолько верила в то, что ее муж жив и когда-нибудь вернется, что даже все свое имущество записала на его имя. Многие крутили пальцем у виска. Мол, столько времени прошло. А он взял и нашелся. Пусть им к тому времени уже было очень помногу лет. Даже их дочери уже было за пятьдесят.
Конечно, японские родственники были рады тому, что Ясабуро-сан нашелся. Однако, когда его дочь и родной брат приехали в Прогресс, чтобы уговорить его вернуться на родину, он наотрез отказался.
Своей русской жене Яков иванович сказал, что не сможет без нее жить, а значит, и оставить не сможет. И вот здесь проявилась твердость «слабой» русской женщины. Позже Клавдия Леонидовна признавалась, что никогда бы не простила себе, оставив супруга возле себя и не дав шанса вернуться ему в родную страну, к родным людям.
В общем, Клавдия Леонидовна буквально настояла на том, чтобы муж вернулся в Японию, к своей первой семье. А чтобы ускорить процесс, сама сделала Якову Ивановичу загранпаспорт, поменяла почти все свои сбережения на доллары и… развелась.
Развелась после того, как узнала, что в ином случае у себя дома он не мог бы претендовать на пенсию, имущество и наследство. И в марте 1997 года попрощалась с любимым человеком навсегда.
Любовь на две страны
Ясабуро постоянно присылал ей небольшие подарки из Японии, часто звонил и все время звал в гости к себе. Со временем их история получила большую огласку в стране восходящего солнца.
Известная японская писательница написала книгу о Клавдии Новиковой, тележурналисты сняли фильм, и теперь простую русскую женщину с глубинки знал практически каждый японец.
Многие переживали за участников этой истории. В префектуре Таттори, пригороде Токио, всем миром собирали деньги на поездку «бабы Клавы» в Японию. А когда она решилась приехать, ее встречали практически как национальную героиню.
Тогда же Клавдия Леонидовна впервые встретилась с японской женой своего Яши. Они обнялись и расплакались - им даже не нужен был переводчик, чтобы понять друг друга.
Потом россиянка еще дважды будет гостить в Японии. И даже побывает на спектакле, снятом по мотивам ее истории любви. И каждый раз по приезду Ясабуро уговаривал ее остаться с ним в Японии. Тем более, что когда Клавдия Новикова приезжала в последний раз, японская супруга его «Якова» уже скончалась.
Но россиянка упорно не хотела оставаться. И не хотела, чтобы Яша возвращался к ней. По словам Клавдии Новиковой, условия, в которых она жила, окончательно погубили бы его ослабленное болезнями здоровье. Женщина хотела, чтобы Яков прожил остаток дней достойной.
А сама жила довольно скромно, в одиночестве, полагаясь только на собственные силы. Она до последнего была очень активна, все делала по дому, вскапывала и сажала огород. Помощь односельчан принимала, но никогда в жизни не сидела сложа руки. До самой своей кончины.
Смерть с улыбкой на устах
По словам местных жителей, баба Клава, несмотря на трудную судьбу, считала себя счастливым человеком. Говорят, даже когда ей нашли мертвой, на ее устах застыла счастливая, какая-то даже блаженная улыбка.
Когда в Японии стало известно о смерти Клавдии Новиковой, в Прогресс пришло несколько писем, в том числе от самого Ясабуро. Он обращался к ней, словно к живой, вспомнив все те счастливые десятилетия, которые прожил рядом с ней в холодной России.
Благодарил за то, что она позволила ему увидеть свою родину и свою первую семью. Далеко не каждый смог бы поступить так. Но ведь это была русская женщина. А таких, как говорится... Ни умом не понять, ни аршином общим не измерить.…
