Вадим Козин: звезда колымских лагерей, который пел для Сталина и зеков

«Из князи в грязи»

Легендарный певец и автор песен был особенно популярен в Советском Союзе в 30-е и во время Великой Отечественной войны. По воспоминаниям современников, за грампластинками Козина выстраивались огромные очереди. Во избежание беспорядков приходилось подключать даже конную милицию, иначе люди могли просто потоптать друг друга.

Получил Вадим Козин и официальное признание. Он пел для первых лиц государства, и, как говорят, имели связи в самых высоких кругах, а в доме Сталина так вообще был частым гостем.

Однако, в 1944-м, карьере певца пришел конец, когда он был осуждён за мужеложство и совращение малолетних на восемь лет и отправлен на Колыму. Об истинных причинах такой суровости по отношению к любимцу страны ходят легенды, в большинстве из которых упоминается ссора с могущественным главой НКВД Лаврентием Берией.

Якобы, всемогущий Берия вызвал к себе Козина на «профбеседу» с целью убедить его бросить заниматься чепухой в виде романсов, а начать, как и все, петь песни, восхваляющие «отца народов». Разговор сразу не задался и, уже раздражаясь, Берия в последний раз спросил: «Я вас спрашиваю, вы о Сталине петь будэте?». «Нэт, нэ буду» - передразнил Берию Козин. А уже через месяц был подписан приказ об аресте Козина.

Сталин, его самый большой поклонник, за несколько дней до этого на банкете поднимавший тосты за здоровье великого музыканта, не проявил никакого участия в судьбе певца.

Обвиняли артиста в мужеловстве, которого до этого никто упорно не замечал. Хотя, говорят, что Козин и не скрывал своей ориентации. А однажды, якобы, был замечен даже в связи с несовершеннолетним юношей. После ареста год на Лубянке – и этапом на 8 лет в Магадан, где воюющей стране советов требовались сотни тысяч бесплатных рабочих рук для добычи золота, урана, угля и молибдена.

«Колымский соловей»

Существуют и другие версии его ареста и последующего осуждения в пик популярности. Среди них ссора со Сталиным. После того, как присутствуя в качестве артиста на Тегеранской конференции, Козин без спроса согласился спеть Рузвельту «в номерах».

Согласно другой версии, во время одного из фронтовых концертов певца пригласили выступить у себя командиры так называемого «польского корпуса», после чего в «органы» пришел донос от «доброжелателя». Но популярного певца, якобы, не решились обвинить в измене Родины, воспользовавшись ситуацией с его нетрадиционной ориентацией.

Есть и версия с «любовным треугольником», в котором третьим лишним оказался ни кто иной, как сам Берия. Якобы и певец, и глава НКВД были неравнодушны к знаменитой летчице – красавице Марине Расковой, которая будто бы предпочла любимца публики. Тем не менее, дело было сделано и, Козин прибыл в Магадан, где уже ждали с… почестями.

В то время огромной территорией ГУЛАГ правил генерал Никишов. Но «культурной жизнью» занималась «царь и бог» каторжан и «фронтовая подруга» генерала Александра Гридасова, прозванная за глаза «мадам Гридасова» и даже «Александра Первая».

С ее подачи в Магадане был профессиональный театр из зеков, да и руководство сталинских лагерей соревновалось между собой, кто сумеет организовать лучшие концерты. Самые выдающиеся кадры оказались у Гридасовой: в ведомстве ее мужа оказалось настоящее созвездие заключенных певцов, музыкантов и актеров, развлекавших местных «бонз».

По рассказам свидетелей, после того, как Козин сошел с трапа парохода, привезшего на Колыму очередной этап, певца, которого здесь уже с нетерпением поджидали, сразу подхватили в машину Гридасовой и увезли в ту особую часть Магаданских узилищ, где содержались зеки-актеры, щедро, но вынужденно дарившие свой талант заключенным Колымы и их стойким охранникам.

Уже в день своего приезда, вечером, Козин вышел на сцену. Певцу была предоставлена отдельная, вполне сносная по магаданским понятиям комната, а ходил он в цивильном и все еще модном (диковинном здесь для многих) столичном «прикиде».

На тяжелых работах Козин не использовался, да и в общих бараках не жил, где с его статьей ему точно пришлось бы нелегко. Хотя, как поговаривают, когда Козин получил «вольную», в справке, выданной управлением лагерей, в графе «по какой статье осуждён» стоял прочерк. Возможно, это постаралась всесильная «мадам Гридасова», которая даже обещала свою любимцу устроить досрочное освобождение. Да не успела.

Никишова перевели на другую должность в Москве. Вместе с его отъездом закончилась и эпоха «Александры Второй».

Мы не скучаем по тюрьме?

Как бы то ни было, весь срок на каторге Козин продолжал заниматься творчеством, пользуясь благосклонностью лагерной администрации, и вышел на свободу в 1950 году «за хорошую работу и примерное поведение». Артист избежал участи махать кайлом на золотодобывающих карьерах. Можно сказать, каторги и «не нюхал».

Хотя, к примеру, Александр Розенбаум упоминал его в одной из своих песен:

«На серебристой Колыме мы не скучаем по тюрьме,

Здесь слезы наши до земли не долетают,

На них здесь радуга висит, у дяди Козина спроси, -

А дядя Козин в этой жизни понимает...».

После освобождения, которое какое-то время ограничивало его проживание в больших городах, и сам Козин вернулся к «мирному» творчеству. Оставшись жить в Магадане, он гастролировал по многим сибирским и дальневосточным городам, собирая аншлаги. Карьера снова пошла вверх.

Но, как и многие бывшие «сидельцы», Козин не забывал и про места не столь отдаленные. Приезжая в лагеря петь, он говорил: «Я пел для Сталина и зеков – везде люди».

Но почти достигшая прошлого пика его новая карьера, снова была погублена. Тут уже и не сказать – самим певцом или чересчур бдительными «органами», видимо, державшими зека-артиста на крючке. Минули времена Сталина, уже о Берии успели забыть, но в 1959-м Козина снова осудили. И опять по той же «нетрадиционной» статье!

Как и в первый раз, истинная причина ареста набиравшего популярность исполнителя романсов покрыта мраком. Одни «свидетели» говорили, что Козин уж слишком явно демонстрирует свою «нетрадиционность», другие утверждали, будто певца застукали в «интересной ситуации» с отпрыском кого-то из влиятельных людей, и тот постарался упечь артиста за решетку.

Тем не менее, новый срок и девять лет, отбытые «от звонка до звонка» там же, в одной из колымских зон, видимо, прочно «пригвоздили» Вадима Козина к этим местам. «Откинувшись» в 68-м, он так и остался жить в Магадане в качестве местной легенды дл самой смерти в 1994-м.