Лидия Русланова: «сума» и тюрьма самой богатой певицы СССР

Цена успеха и цена свободы

Начав петь еще на фронтах русско-германской и гражданской войн, уже в мирное время Русланова быстро сделала профессиональную карьеру. И начала зарабатывать такие деньги на многочисленных концертах, что в тридцатые годы стала считаться самой высокооплачиваемой артисткой страны советов.

Правда, в годы Великой Отечественной войны, и особенно в послевоенное время их дом и без того ломился от богатства. Очередной, третий по счету муж, боевой генерал Крюков, с которым Русланова сошлась в ходе фронтовых концертов, делая певице предложение руки и сердца, исполнил обещание о «златых горах».

В квартире стояла едва ли не царская мебель, диваны, покрытые чернобурками, на стенах висела целая галерея старинных картин и икон. А в кладовые, по слухам, ломили от сундуков с украшениями, шкафы были забиты одеждой и обувью.

Здесь стоит вспомнить, ни на что не намекая – супруг Руслановой некоторое время работал в послевоенной Германии и отвечал, в том числе, за вывоз имущества с территории этой страны в Советский союз. Поначалу на это власти СССР закрывали глаза. Все-таки Крюков ходил «под Жуковым». А тот своих подчиненных и друзей в обиду не давал. Но когда легендарный маршал попал к Сталину в опалу, пришла очередь и его соратников.

Крюкова арестовали осенью 1948-го. А следом «взяли» и, казалось бы, «неприкосновенную» Русланову, которой рукоплескала вся страна от низов до самых верхов.Обвинение было трафаретным – по ст. 58 «Антисоветская пропаганда».

Но о результатах обыска в их с Крюковым квартире еще долго ходили самые немыслимые слухи. Ведь помимо «пятьдесят восьмой» Русланову и Крюкова обвинили в «грабеже и присвоении трофейного имущества в больших масштабах». Очевидцы тех событий рассказывали, что после обыска от их квартиры целый день отъезжали полностью загруженные грузовики, вывозя «вещдоки».

Сто тридцать две картины русских художников, тридцать пять старинных ковров, гобелены, антикварные сервизы, античные скульптуры, меха, библиотека старинных немецких книг с золотым обрезом, семьсот тысяч рублей наличными, больше трехсот пар обуви, около сотни костюмов, а так же четыре немецкий автомобиля, включая два «Мерседеса» и еще и еще и еще…

На многочасовых допросах, где следователя интересовали связи с Жуковым и признание в «мародерстве», Русланова отвечала просто: имущество не ее, а ее мужа, да и с Жуковым дружил он, а не я. В общем, моя хата с краю.

Вообще, певица считала, что такую фигуру, как она, не тронут. Но в январе 49-го в стране запрещают ее песни, а она по-прежнему не признает себя виновной в «разграблении Германии», заявляя, что «… все ценности куплены на деньги, заработанные исполнением русских песен, и их приобретению были отданы все последние годы.

«Я, не задумываясь, покупала их, чтобы бриллиантов становилось всё больше и больше, – говорила певица. - Я хорошо зарабатывала исполнением русских песен».

Звездный Озерлаг и карцер на централе

Но поставив на свою неприкосновенность, Русланова прогадала. В конце октября 49-го она была приговорена к 10 годам лагерей с конфискацией имущества.

Сначала был «Тайшетский филиал» ГУЛАГа в Иркутской области, где осужденная Русланова строила первую ветку БАМа, потом возводила деревянные дома. Но подолгу нигде не задерживалась. Это была такая политика лагерного начальства. Заключённых часто переводили из колонии в колонию. Якобы для того, чтобы они не могли организовать своё тайное общество.

Со временем Русланову перевели в центральный лагерь Тайшета, куда, как кто-то грустно пошутил: «Артистов как на всесоюзный конкурс набрали». От обилия известных имен «сидельцев» у начальства рябило в глазах. Но условия содержания здесь были чуть помягче.

Правда, и здесь нашелся свой «урод». Один из офицеров написал на своенравную Русланову донос донос на своенравную заключенную Русланову, вокруг которой "группируются вражеские элементы". И вот новая цепочка изматывающих допросов, на которых и признаваться-то больше было не в чем. А после них Русланова попала в знаменитый Владимирский централ, в котором строптивость и независимость заключенных ломали привычно – карцером. Не раз ночевала в нем и знаменитая узница.

Кстати, пока сама певица кочевала из одной тюрьмы в другую, генерал Крюков все еще находился в тюрьме. Аж до 51 года. Представить себе три года сплошных допросов того времени, конечно, трудно. Осудили его лишь в конце 51-го и приговорили к 25 годам лагерей. Так же с конфискацией имущества, лишением званий и наград.

Лишь в апреле 53-го, после смерти «вождя народов», Крюков написал в ЦК КПСС прошение о пересмотре дела, частично признавшись в том, в чем его обвиняли. «Виновен ли я в присвоении трофейного имущества? – писал бывший генерал. – Да, виновен, но не такого количества, как фигурирует в деле. И уж ни в какой степени не виновна моя жена, которая никакого отношения к этому не имела…».

После ареста еще и Берии, не забывающий друзей Жуков, к тому времени ставший министром обороны, продавил через Хрущева пересмотр дела Крюкова и Руслановой. Русланову «пересмотрели» мигом, и уже летом того же года она вернулась домой полностью реабилитированной. Крюкова отпустили только к осени, после чего супруги поселились на съемной квартире в Москве. Ведь все нажитое за долгие годы, включая роскошное жилье, было отобрано государством.

Вернувшись, это были уже совсем другие люди. О карьере Русланова больше слышать не хотела. «Унизили ни за что перед всей страной — вот это пережить невозможно», — говорила она. Правда, глядя на то, как угасает наживший себе в лагерях болячек супруг, плюнула на гордыню и возобновила концертную деятельность. И все для того, чтобы купить мужу, у которого стали отказывать ноги, автомобиль.

Потом жизнь начала потихоньку налаживаться. Государство даже вернуло часть конфискованного имущества. Но Крюков долго не протянул. Начало пошаливать сердце и у Руслановой. Но до самой своей смерти в сентябре 73-го она продолжала выходить на сцену.

Когда певицу хоронили, милиции пришлось перекрывать движение по отдельным улицам. Столько людей пришло проводить в последний путь знаменитую исполнительницу «Валенок».

Лапти на сцене, галерея в квартире

Еще в самом расцвете карьеры Руслановой в ее адрес неслось много критических «стрел» по поводу имиджа. «Разухабистостью, развязностью старой дореволюционной эстрады певицы типа Руслановой заменяют напевность и скромность народного исполнения» писали критики в советских газетах.

«Кое-кто продолжает называть русскими певицами артисток, которые появляются на сцене в сарафанах и лаптях и исполняют частушки под саратовскую гармонь. Но эти наряды выходят из моды даже в самых глухих деревнях, а ещё больше выходят из моды «раздолье удалое и сердечная тоска». Так писали другие цензоры. А Русланова ноль внимания на таких критиков. Снова надевала лапти и сарафан, выходила на сцену и срывала овации.

После смерти певицы и распада СССР в СМИ прокатилась новая волна обвинений в адрес Руслановой. Ряд исследователей осуждали оправдание ее и ее мужа по обвинению в присвоении трофейного имущества. Певицу открыто обвиняли в стяжательстве, в страсти к обогащению. Деятели от искусства уверяли, что сколько бы песен она не спела, «в Советском Союзе она не смогла бы на все свои деньги купить даже раму от картины Айвазовского. А она имела картинную галерею».

Бесспорно, сумасшедшее по тем временам богатство Руслановой и Крюкова повод для подозрений в том, что они жили, как говорили тогда, не по средствам. Но по истечению времени все это больше слухи, чем факты. А по большому счету, это просто часть нашей истории, о которой мы не можем писать плохо или хорошо. Мы просто пишем о том, что было на самом деле и что могло быть на самом деле. Судить никого не будем. А голос у человека на самом деле был что надо. Остальное… приложение.