Сатановский: надеюсь восстановление Сирии не станет выбросом на ветер российских денег

Председатель комитета СФ по обороне и безопасности, бывший главком ВКС Виктор Бондырев заявил, что до конца года с террористами в Сирии будет покончено. Александр Горбачев попытался выяснить, какой будет послевоенная Сирия и какие интересы у стран, участвующих в сирийской кампании, у политолога, президента Института Ближнего Востока Евгения Сатановского.

Как Вы видите обустройство послевоенной Сирии?

Никак, я не занимаюсь вопросом послевоенного обустройства Сирии. Это все вилы по воде, болтология. И никакой базы под этим не существует на сегодняшний момент. Идет финальная стадия гражданской войны, это верно. Существуют четыре зоны деэскалации, из которых три действуют и пока что идет некая примерка того, что гражданская война прервалась и люди просто начали общаться друг с другом. Все остальное на тему «А вот у нас будет послевоенное обустройство Сирии такое или другое», - такая же собачья чушь, как размышления на тему того, каким же будет мир после наступления коммунизма в 80-м году, обещанного Никитой Сергеевичем Хрущевым.

Какие у России есть экономические интересы в Сирии?

У Российской Федерации экономические интересы в Сирии на сегодняшний момент отсутствуют. И на завтрашний, и на послезавтрашний - наши экономические интересы на российской территории. Если что-то, что может быть в Сирии восстановлено - может быть сделано российскими компаниями с учетом того, что это не будет очередным, как в советскую эпоху, выбросом денег на ветер лишь бы помочь друзьям по планете, то это будет решать руководство этих компаний.

 В сирийской кампании принимают участие много стран – Израиль, Иран…

А причем здесь действия Израиля? Израиль защищает исключительно свою территорию. Израиль уничтожает военное оборудование, ракеты, которые идут Хезболле. То, что израильские друзы помогают родственникам, живущим на сирийской территории налаживать оборону от исламистов Джабхат ан-Нусры, Аль-Каиды - это уже совсем другой вопрос. Государство в этом не участвует. Да, действительно, целый ряд государств, которые соседствуют с Сирией или которые не соседствуют с ней, участвуют в гражданской войне.

Иран поддерживает правительство Асада и привлекает иракских шиитов, хазарийцев с Афганистана.

Какие интересы у каждой конкретной страны, которая принимает участие в борьбе с терроризмом в Сирии?

Опять же, я бы сказал, не в борьбе с терроризмом, например, американцы принимают участие в борьбе с терроризмом в Сирии?

На словах да, на деле получается, что наоборот помогают им.

Поэтому давайте точные дефиниции все-таки ставить. Принимают некоторое участие в гражданской войне в Сирии. Иран поддерживает Асада - это союзник, тем более, что террористы, действующие в Сирии, уничтожают всех шиитов, до которых добираются. И в этом плане Иран выстраивают систему, при которой исламская республика Иран является стратегическим партнером защитников шиитов, где бы они не жили.

Россия уничтожает саму возможность свержения режимов, потому что решение об этом принято в Вашингтоне, в Лондоне, а заодно уничтожает террористов, которые на протяжении длительного времени, с афганских времен, собственно, воюют против нашей страны. Тем более многие террористы в Сирии - это выходцы с Центральной Азии или с Закавказья, или российских регионов, которые, если бы война не заканчивалась так, как она заканчивается, воевали бы против нашей страны.

В Ливане Хезболла - союзник Ирана - она участвует в боевых действиях активно, претерпела там большие потери и естественно в этом качестве не очень счастлива. Продолжает дальше терять тысячи и тысячи бойцов на территории Сирии, но воюет там очень и очень неплохо. У иракских шиитов сложная ситуация, поскольку некоторые из них рядом с иранцами из Корпуса стражей исламской революции действительно воюют в Сирии, некоторые напротив сегодня выстраивают линию поведения на том, что они, конечно, шииты, но в первую очередь, арабы - и сейчас на эту тему шиитская община Ирака расколота. Иордания поддерживает связи с Асадом, как и Египет, но одновременно Иордания на своей территории разрешает американцам, французам, англичанам и немцам готовить боевиков. Стараясь, впрочем, чтобы подготовленные немедленно отправлялись на войну в Сирии и не оставались в Иордании. Турция ведет активную поддержку протурецких группировок. Вместе с союзным ей Катаром и полусоюзной Саудовской Аравией по прежнему настроена весьма и весьма сложно: Асада Эрдоган не любит, к Ирану испытывает чрезвычайное опасение, в том числе как к своему соседу, соседу Турции. Поэтому в каких-то моментах, которые выгодны для Турции, он сотрудничает с нами и с иранцами, как это происходит на переговорах в Астане. В каких-то турецкие подразделения пытаются выкроить на территории Сирии анклавы, которые они бы контролировали и главное, что волнует Эрдогана в Сирии, это чтобы на ее территории не возник сирийский автономный Курдистан по понятию автоматически становящийся анти-турецким, вот и все.

А как Вы считает, с Курдистаном что в итоге получится?

А я не знаю, что получится в Курдистане. Будет ли Курдистан. Наверняка практически невозможно выстраивание единого Курдистана. Курды живут кланово, племенами, а все их партии друг с другом враждуют в очень жесткой форме. Ну что-то объединяющее курдов на территории Сирии может и создастся, вопрос о том, будет ли это территориальное единство трех курдских анклавов, с моей точки зрения - не будет. А уже о единстве с иракским Курдистаном, или о том, чтобы к этой территории имели шанс присоединиться курды Турции или Ирана - ну не стоит даже и говорить, это совершенно бессмысленные фантазии.

Недавно в Иране прошла встреча лидеров России, Ирана и Азербайджана, на которых было заявлено о продаже российского газа Ирану через Азербайджан, о коридоре «Север-Юг», который будет проходить как новый путь вокруг Суэцкого канала в Европу. Насколько эти заявления, сделанные в Иране, осуществимы?

Все это осуществимо, если мы увидим, что что-то осуществилось, - будем обсуждать.

Как можно охарактеризовать нынешние отношения с турецким лидером?

У нас с Эрдоганом не такие сегодня отношения как после того, как турки сбили наш самолет, когда только ленивый не называл его собакой, сыном собаки. Да, действительно, сейчас его так не называют.

Отношения сдержанные. Чрезвычайно недоверчивое сотрудничество с партнером, который в любой момент непонятно почему - моча в голову ударит турецкому лидеру или что-нибудь ещё - может стать противником.

Какие сейчас интересы России в отношениях с Турцией?

У нас разные связи с Турцией, и поддержание торгового баланса в пользу России, конечно, наш интерес и максимальное извлечение из российско-турецких отношений чего-то позитивного для нас, а не только для турок - тоже наш интерес. Сфер тут полным-полно, достаточно посмотреть объемы внешнеторгового сотрудничества. Вопрос в том, что часть этих направлений является национальным интересом России, часть является ведомственным интересом российских организаций и корпораций, часть результатом личных интересов тех или других предпринимателей, или чиновников. И здесь очень хорошо бы отделять мухи от котлет, чего у нас традиционно не делают.

Ну а если отделить - что у нас является мухами, а что котлетами?

А это уже к Путину. Это вопросы не на мою зарплату. Чего мне их обсуждать. До той поры, пока Владимир Владимирович терпит своих сотрудников, не ставит их на место как вообще-то должно, и не пресекает так как нужно было бы пресечь, примером чему является госпожа Васильева и бывший министр обороны Сердюков - чего мне рассказывать что надо было бы делать. Я ж не президент, не премьер-министр, занимаюсь какими-то своими делами и советовать начальству по определению бесполезно. Оно этих советов не слушает и видимо слушать и не должно, иначе бы оно не было начальством.