Евгений Сатановский о ситуации в Сирии

Конфликт в Сирии, где идет противостояние сторонников действующего президента Башара Асада и представителей сирийской оппозиции, длится с марта 2011 года. Его жертвами стали, по данным ООН, 16 тысяч человек. Западные страны и ряд арабских государств через Совбез ООН добиваются ухода президента Башара Асада, полагая, что это остановит насилие. Россия и Китай опасаются, что внешнее вмешательство в ситуацию в Сирии и потеря государственности приведут к разрастанию конфликта. Власти Сирии, в свою очередь, заявляют, что сталкиваются с сопротивлением хорошо вооруженных боевиков, поддержка которым оказывается извне.

О принципиальных расхождениях в позиции по отношению к сирийскому конфликту стран Запада и России, о том, кому выгодно развязывание информационной войны в Сирии, и чем сирийский сценарий отличается от ливийского в интервью Infox.ru  рассказал президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский.

-Евгений,  по Вашему мнению, почему Россия занимает столь жесткую позицию по Сирии?

Позиции волка, козленка и капусты из известного анекдота - всегда разные. Каждому хочется, чтобы его не съели. При этом такой шанс есть только у волка. Российская позиция жесткая по той причине, что Россия здесь защищает не Асада, не сирийский режим и не партию «Баас», а принципы международного права, исходя из которых, с террористами на территории собственной страны должно разбираться правительство. И только на правительстве лежит ответственность за безопасность населения, а также решение такого вопроса, поддерживать ли гражданскую войну.

-Каковы принципиальные расхождения позиции Запада и России по Сирии? В чем причина этих расхождений?

В данном случае Россия выступает с консервативной англо-саксонской позицией в стиле Черчилля или Маргарет Тэтчер, а наши западные коллеги выступают в стиле троцкизма, мировой революции, поддерживая исламскую революцию. Почему это так, каким образом так получилось, это отдельный разговор, но в сирийской ситуации мы вошли в клинч. Это естественный результат развития ситуации ливийской. За Россией осталось много всего, что нам обещали и не выполнили по Ливии и по экономике и в политике. Было бы странно, если бы Москва наступила еще раз на ливийские грабли. Вместе, впрочем, с Китаем.

-Какой статус имеет резолюция Генеральной ассамблеи ООН, с которой Россия не согласилась и сочла несбалансированной?

Резолюции Генассамблеи ООН не являются обязательными. Они демонстрируют  некий раздел интересов. В данном случае продемонстрировано, что есть клуб клиентов западного и арабско-монархического блока. Кто-то, исходя из финансовых или из политических интересов, кто-то для того, чтобы не возражать, высказывает свое мнение. Так 133страны проголосовали «за» резолюцию, при 31 воздержавшихся и 12 голосах «против». 

Генеральная  ассамблея ООН – это не всемирное правительство. А реальная политика и реальная безопасность основываются на наличии у вас тех или иных вооруженных сил и возможности нанести вероятным противникам тот или иной неприемлемый для них ущерб. 

- Как менялась позиция России в отношении военных конфликтов на Востоке на протяжении  последнего десятилетия?

В 90- годы мы были больше «за» наших западных коллег, чем они сами. И это ничем хорошим ни для нас, ни для них не кончилось. В 2000- е годы у нас был принцип позитивного нейтралитета. И это тоже ничем хорошим как для нас, так для них не кончилось. Например, это закончилось краткосрочной августовской грузинской войной. В ситуации с Ливией мы попытались вернуться к этой позиции и ничего хорошего не получилось:  «Аль-Каида», боевики, геноцид, развал половины Африки, которую, как выяснилось после убийства Каддафи кормил Каддафи.

В сирийской ситуации нужно было вернуться к достаточной жесткости позиции. Это некий флажок, на котором написано, что кто-то теперь должен остановить безобразие. Мы выступаем здесь как бы в роли хоббитов из «Властелина колец».

- Какие последствия будет иметь договоренность между Москвой и Дамаском о поставках в ближайшее время в Сирию российских энергоресурсов?

У Российского руководства были все права на это решение. Американцы поставляют ракеты, деньги боевикам, Катар и Саудовская Аравия поставляют деньги, вооружение и самих боевиков перевозят из той же Ливии, «Аль-Каида» поставляет квалифицированные кадры борцов за сирийскую демократию.

Блокада Сирии приносит населению Сирии достаточно большие неудобства, и уже если заниматься вопросами спасения гражданского населения, то вряд ли гражданское население спасут противотанковые и зенитные комплексы, которые сейчас направляют в Сирию. С топливом – другое дело.

-О ситуации в Сирии очень мало данных, много противоречивой информации, можно ли говорить об информационной войне? 

Очевидно, что взят курс на свержение Асада любой ценой. Под этот курс приводятся аргументы, которые сшиты на коленях, достаточно много свидетельств прессы, которые фальсифицируются. Это касается и ТВ: Аль-Джазира, Аль-Арабия, Рейтерс, CNN – здесь, к сожалению, ливийская война показала, что прессе верить нельзя. Сирийская кампания показывает это на сто процентов.

По сирийской ситуации фальсификаций - очень много, объективных точек зрения на происходящее очень мало. Но информационные войны еще никто не отменял. Войны сегодня выигрываются в телеэфире и в интернете в гораздо больше мере, чем на поле боя. Вам достаточно послать боевиков или террористов и назвать их героическими борцами за свободу, и общественное мнение иначе отнесется к выдаче им, например, переносных ракетных зенитных комплексов.

Впервые после снабжения в Афганистане моджахедов «Стингерами», США пошли на выдачу средств ПВО террористам. Это чрезвычайно опасно. Поскольку половина этих людей – «Аль- Каида» в чистом виде, а другая – ее партнеры. Никто не гарантирует, что противоракетные комплексы, которые могут ударить по гражданскому или военному самолету или вертолету Сирии, не ударят завтра по турецком самолетам,  и это очень опасно. Грубо говоря, туземцам белый человек современное оружие давать не должен. В Сирии сегодня это произошло.

-В отличие от Ливии?  

В Ливии террористам и сепаратистам, которые свергали Каддафи, современных систем оружия, по крайней мере, не давали. Там работал блок НАТО напрямую, бомбардировки  ливийской армии с применением высокоточного оружия осуществлялись НАТО и спецоперации по захвату Бенгази  осуществлялись войсками западного блока вместе с отдельными спецподразделениями стран залива. «Аль-Каида» современного оружия тогда не получала. Со складов Каддафи, когда его разгромили, ушло много чего, но это уже отдельная тема. А в данном случае мы имеем прямые поставки, и это чрезвычайно опасно.

-А какова расстановка сил вокруг сирийского конфликта?

Курды в Турции только и ждут, чтобы Турция напала на Сирию, чтобы ударить по Восточной Анатолии с территории сирийского или иракского Курдистана.

А Франция вообще обсуждает возможность ухода из военной структуры НАТО по традиции де Голля, Францию туда ввел недавно Саркози, а Олланд хочет ее вывести. Арабская лига не готова воевать отдельно без европейцев совершенно, тем более, Иордания и Марокко, с которыми на эту тему упорно  говорят представители из стран залива, совершенно не готовы воевать в Сирии, у них свои проблемы, а кроме них серьезных арабских армий просто не существует. Получается клинч.

-Можно ли говорить, что в сирийском конфликте сейчас достигнута критическая точка?

Критические точки будут обсуждать бесконечно, это часть информационной войны, правительство говорит - мы вот сейчас тут всех отстреляем, и все будет замечательно, террористы говорят - мы сейчас правительство свергнем. Это обычная  ситуация состояния информационной войны.

Была предпринята попытка прорыва. Поскольку было понятно, что через Совбез решение, которое открывает путь к интервенции, не пройдет: Китай и Россия этого не дадут. А без такого рода решения, принять решение об ударе по Сирии страны НАТО не готовы. А США к прямому военному удару  в отношении Сирии вообще не очень готова до президентских выборов, без чего страны НАТО этого делать не будут.

-Какова вероятность развития сирийского конфликта по ливийскому сценарию?

Соответственно при поддержке принца Бандара бен Султана - главы саудовских спецслужб, занимающего жесткую антисирийскую позицию, был предпринят вариант развития событий по ливийскому сценарию. Захват города  Алеппо, как Бенгази, установление там бесполетной зоны, втягивание боевиков через коридор, пробитый до турецкой границы. В случае Бенгази, это был коридор до египетской границы, подтягивание через свободную от пограничников зону террористов, оружия, и т.д.,  развязывание боев в Триполи, а в сирийской ситуации в Дамаске.

В данном случае в сирийском конфликте этот сценарий начал срываться.

У Асада есть аналитики, они такое копирование отслеживают. Поэтому в Дамаске мятеж подавили. В Алеппо мятеж купировали в нескольких суннитских кварталах и сейчас начинается их зачистка. Как следствие -  границу пробить не удалось, а отдельно взятые КПП на турецкой границе на короткое время оказались в руках боевиков. Но после того как армия  подавила мятеж в Дамаске, над границей контроль был восстановлен.

Длительная по ливанскому сценарию гражданская война может продолжаться сколько угодно долго, если Асада не убьют. Но свержения Асада не происходит. Это видно. А рассказывать, что его свергнут можно сколько угодно.

Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока.

C 1992 г. – президент Института изучения Израиля (с 1995 г. – Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, с 2005 г. – Институт Ближнего Востока)  

Общественная работа – ОСНАА, форум «Диалог цивилизаций», президентский совет Российского общества дружбы с арабскими странами, Российский еврейский конгресс (1996-2001 гг. - председатель совета директоров, 2001-2004 гг. – президент, 2005-2009 гг. вице-президент), генеральная ассамблея Всемирного ОРТ, исполком ВСО, советы директоров JA и KKL  

Экспертная работа - экспертный совет журнала «Индекс безопасности», редакционные советы журналов «Диаспоры» и «Восточная коллекция»,  академический совет «Библиотеки иудаики», etc.

Благотворительная деятельность - поддержка Российской государственной библиотеки, Государственного Эрмитажа, Государственного исторического музея, Еврейского университета в Иерусалиме, проектов в археологии, сравнительном языкознании, этнографии, академической иудаике, политологии и точных науках      

Преподавательская деятельность – Высшая гуманитарная школа им.С.Дубнова и ИСАА МГУ - с 1998 г., Geneva Centre for Security Policy и ПИР-центр – с 2004 г.

Кандидат экономических наук, диссертация защищена в Институте Востоковедения РАН в 1999 г.

Автор книг «Экономика Израиля в 90-е гг.», «Израиль в системе мировой политики», «Котел с неприятностями», «Если б я был русский царь» и более 300 статей по проблемам безопасности Ближнего и Среднего Востока.