Я современный человек из XX века

Вячеслав Анатольевич, добрый день!

Мы очень рады, что наша сегодняшняя встреча состоялась, и позвольте мне начать наше интервью цитатой из письма Николая Васильевича Гоголя к друзьям "О театре": «Театр ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь, если примешь в соображенье, что в нем может поместиться вдруг толпа из пяти, шести тысяч человек, и что вся это толпа... может вдруг потрястись одним потрясением, зарыдать одними слезами и засмеяться одним всеобщим смехом, это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра»

Судя по вопросам, которые мы получили, наши читатели согласны с великим классиком. Мы получили более 150 вопросов, и я знаю, что Вы каждый из них прочитали. Но, к сожалению, мы ограничены рамками эфирного времени, поэтому зададим самые интересные вопросы.

- И первый вопрос от Янины.

Вячеслав Анатольевич, добрый день, вы играли вместе с Михаилом Ульяновым, Юрием Яковлевым, Олегом Табаковым. Вы работали с лучшими режиссерами, фильмы которых мы пересматриваем много раз. Что вы думаете о сегодняшнем времени, что в нем нравиться, а что вы не можете принять ни при каких обстоятельствах?

- Должен сказать, что, действительно, эти актеры произвели впечатление на зрителей и на меня самого, потому что, действительно, работать с ними было одно удовольствие, и вспоминаешь их очень тепло и радостно.

 Но что мне в сегодняшнем театре нравиться или не нравиться. Трудно сказать одним словом, но, честно говоря, если это объединить все вместе, мне не нравится жестокость, которая произошла в мире. Жесткость, я не скажу что это хамство или грубость, но просто само явление это по отношению к друг другу - оно приходит и в театр иногда, в смысле с его проблемами и делами. Поэтому, если Гоголь говорил о добре, то вот это слово или понятие вдруг исчезло из современного мира.

…Беспокоит, беспокоит жесткость реакции. Я не говорю про злобу, нет не про злость, а вот некоторая крайняя невероятная реактивность и иногда не очень добрая. Такая, если хотите, агрессивность. Вот именно это слово, можно сказать, превалирует над всем этим явлением нашей современной жизни. И это очень печально, печально потому что внутри нас это не свойственно. Иногда мы очень, может в моем возрасте, мы очень сентиментальны.

- Я думаю, это от возраста не зависит.

- Наверно,  но иногда ощущаешь какой-то взгляд недобрый или какой-то именно агрессивный по реакции, по первопутку. Потом когда узнаешь человека или с ним общаешься, уже не думаешь об этом, и то впечатление исчезает. Но первая реакции при встрече стала очень жесткой, очень жестокосердной.

…Жизнь наша очень сложная, и очень сложные стали условия по сравнения с тем, что было. Как здесь Фоменко очень смешно сказал, «как плохо мы жили хорошо», - в этом действительно есть какая-то удивительная  абсурдность, и в то же время невероятная правда.

Быть может, что-то произошло с миром во всех его ипостасях, что-то очень кулачное, обязательно надо защититься или выставить кулаки вперед , чтобы наступила очень такая недобрая защитная реакция. И соответственно это  проявляется и в театрах. И в том, что мы делаем. Иногда это очень гложет. Это все отталкивается и отбрыкивается. Все это очень своеобразно проявляется в нервном возбудительным состоянии. Может это уйдет, не знаю, но это очень беспокоит.

Очень беспокоит в том смысле, что не знаешь, закончиться ли это когда-нибудь или неужели это вечно. Потому что раньше люди обладали таким качеством, я называю это снисходительностью. Это не то, что: «я снисхожу до тебя». А снисходительность это есть момент прощения, момент понимания того или иного человека, той или иной индивидуальности. Когда ты понимаешь , что с ним происходит. Иногда ответить очень трудно, но ты это воспринимаешь как  естественный вопрос. Происходит естественный отбор. И эта снисходительность она не помогает в жизни, а очень оберегает скорее от каких-то своих собственных поступков, чтобы ответ не быть жестоким. И потом начинают в ответ говорить, что ты слишком мягкий или какой-то неволевой человек. Время создалось такое неаппетитное.

- Вячеслав Анатольевич, а вот такой вопрос:

Кого из персонажей современных фильмов или спектаклей, вы считаете героем нашего времени?

- Да, не простой вопрос. На него тоже нельзя ответить однозначно.

Раньше когда были в кинематографе какие-то образы, за которыми следили, их как-то отшлифовывали. Была, соответственно, такая цензура. Были идеалы. «Весна на Заречной улице» или «дело Румянцева». Было какое-то своеобразное обаяние. И в неком смысле это все очень наивно. Иногда смотришь, и слезы появляются на глазах, потому что по своей наивности и простоте это удивительно простодушно оказывалось. Сейчас уже таких героев нет. Сейчас, если он борется, то от дерется, он отшвыривает от себя  и побеждает в драке. Это очень обидно, что такие сюжеты возникают.

Но есть герои… Что такое современный герой? Это человек, которому хочется подражать. Проявляются какие-то пружины, которые могли бы соответствовать тому или иному образу. Таких примеров очень мало. Если говорить о последних работах, то мне нравиться работа Машкова, при всей той жесткости, с которой он это делает. Но в нем есть некая убедительность и нрав, что очень важно и очень интересно.

Я не говорю о таких идеологических героях как Павел Корчагин. О таких сейчас даже и не пишут, но их и не стало. Сейчас появился человек сомневающийся, ранимый, в какой-то степени, ищущий выход. Вероятно, в этом и есть какой-то сигнал для современного героя, в котором нашлись отголоски сегодняшнего дня. Но таких очень трудно назвать конкретно, и я даже не припомню сейчас.

- Мне, кажется, в основном это женщины в сериалах. Они сомневающиеся, ищущие.

- Ну, женщины, тем более в сериалах, это очень сложно. Да, наверное, женщины есть такие, да. Они очень интересны. Ну, как для мужчины найти идеал в женщине? Идеального героя. Женщины ищут идеал в своих героинях и прекрасно этим владеют.

Но как мужчине найти своего идеального персонажа. Где он? Наверное, в сочетании многих компонентов, из которых складывается характер, изображенный в кинематографе. Ну, не знаю, назвать не могу, очень сложно.

А вот вопрос от Елены Кузнецовой.

-Добрый день, уважаемый Вячеслав Анатольевич, доброго вам  здоровья, успешного сезона, творческого беспокойства и душевной гармонии. А как вы относитесь к сегодняшним российским драматургам, реально ли для неизвестного драматурга предложить вам свою пьесу?

- Я очень много читаю пьес, в силу своего служебного положения. И не всегда нахожу в них то, что, мне кажется, отзовется в зрительном зале. Не всегда и не во всем. Есть очень талантливые авторы, есть очень интересные перипетии, связанные с драматургией. Иногда язык подводит, иногда очень легкий драматургический материал.

Я всегда задумываюсь над тем, что может сегодня взволновать зрительный зал? Что это такое, что попадает прямо в зрителя? Что его может захватить? Очень много ищу.

- А тема любви, которая вечна? Сейчас уходит на второй план?

- Нет. Опять же возвращаемся к материалам, которые уже были написаны. Тот же Рощин Михаил. Там есть слова о любви очень точные и очень невероятные, и они попадают в сердце зрителя. Они даже сформулированы очень интересно.

Рощинская «Валентин и Валентина». Там есть прохожий, который так говорит о любви, что в зрительном зале наступает та тишина, не сформулированная ни чем. Тем проникновением в текст, которое оформлено в этом эпизоде. Вот он очень лихо с этим расправляется. А иногда заволакивается какой-то шелухой, какой-то словесной мишурой. Иногда даже доходит до пошлости, что очень печально.

А вот вчистую слова, которые попадали бы в сердце, о любви, о нежнейшем отношении к своей подруге, к своей избраннице, или вот то же объяснение в любви, сейчас их так мало.

- Да, соглашусь.

- Их почти нет. В них можно даже идти от противоречия. Я помню, как играл Рубен Николаевич Симонов … Он сопротивлялся этому признанию. У него был невероятный момент, когда он всех ошарашивал. «Нет, я люблю, и я к тебе отношусь так потому что, я, люблю тебя!» И этому было объяснение такое, своим трудом выношенное и произнесенное, что оно ошеломляло. И вот этих вещей сейчас нет в театре или их редко встретишь.

Принести пьесу? Да, конечно, я много читаю, мне приносят очень много пьес.

- И неизвестных драматургов тоже?

- И неизвестных драматургов тоже. Я даже люблю неизвестных драматургов. Открытие нового имени - это совершенно неожиданно. Но вот сейчас смотришь на репертуар других театров, и все время задумываешься о том (напрямую об этом говорить нельзя), это немножко исподволь происходит, но чтобы докопаться до нормального языка, бывает так много ходов и так много произносится слов, что теряется суть. Теряется искренность и смысл, то, что мы так ищем на репетиции. Но за счет словесности, все так сильно запаковано.

…Я играю в спектакле «Тайна целомудренного бабника» Это о Дон Жуане. И там очень красивые роскошные смысловые слова о любви. О любви, о смысле любви, о донне Анне. И мне не хочется цитировать, но наступает такая тишина в зале, когда вдруг говориться, «что мужчина обычно смотрит на талию, на грудь, на осанку, кожу, а я всегда смотрю в глаза, я видел тысячу пар глаз, но никогда не видел безумного взгляда той, которая умела бы летать. В силу того, что рядом не было мужчины, который бы научил этому искусству».

- Прекрасные слова.

Да. И я ощущаю, как слушает зал, как это нужно зрительному залу сегодня, потому что в театр приходят за прекрасным. За ощущением этого прекрасного, не забавы ради, не ради смешного…

Ну что такое положительные герои? В каждом из нас существуют какие-то положительные качества, которые мы завуалируем, замешиваем, замазываем, защищаясь, когда обнажаем свою маску.

И вот когда приходишь в театр, хочется услышать то, в чем я потаенно уверен.

Вот что такое Сергей в «Иркутской истории»? Он не только делает, как я думал бы, и хотел поступить, но он еще и говорит об этом, просто и доходчиво. Вот раньше в драматургии умели эти слова выражать. Сегодня это очень трудно. И я рад, что вы говорите о «Валентине», потому что это тот материал, с которым мы завязаны в жизни. Мы очень хотим, чтобы это произносилось со сцены.

- Чтобы давалась пища для ума.

- Для сердца, для ума, наверное, в этом и есть смысл театра.

- Вячеслав Анатольевич, Наталья из Волгограда интересуется, как Вы относитесь к ненормативной лексике на сцене театра?

- Ужасно. Плохо. И этот вопрос для меня даже не стоит, он просто запрещен.

- То есть у вас ни-ни и никогда?

- Ни-ни и никогда! И я вообще этого не понимаю, когда невозможно другим словом сказать. Это должно быть очень насыщенно, и должно быть ключевым каким-то словом, чтобы другого слова и не находилось. Но вообще ненормативная лексика на сцене – это запретный плод. Она запрещена, и этого просто быть не может на сцене! Потому что сцена – это алтарь. С него произносятся какие-то проповеди. И в проповеди не может быть мата.

- Может в современной проповеди все-таки может быть мат?

- Нет, вообще ненормативная лексика – это табу для театра. Есть пьесы насыщенные этим явлением, просто культивируются. Для меня это вообще невозможно. Есть слова, которые не буду сейчас произносить, человек не может обойтись без этого слова, и в контексте оно нормально звучит, но это очень редко. И это надо быть таким насыщенным пределом, чтобы это с вершины обозначилось.

А так просто – нет! Не дай Бог!

- Молодой человек Александр задает шекспировский вопрос. «Каждый день жизнь ставит человека перед выбором, быть или не быть. И корёжит не по-киношному. Что вы посоветуете человеку 24 лет. Вырабатывать принципы, приспособляемость или кулаки в спортивном зале?»

- Принципы? Принципы – хорошо, если б они были бы. Как там второе слово, приспособляемость, но это понятно слово, не из этого лексикона.

Кулаки? Кулаками готовы все заниматься, правда, не всем это дано. Потом мы говорим о человеке, хороший он или плохой. Вот я за то, чтобы был человек искренний, даже если он плохой. И раз он об этом говорит, значит, он мучается, значит он в этом сомневается. И я смотрю на него со снисходительностью. Он искренен, но в плохом. Если человек искренен, то он и честен во всех своих поступках, во всех своих проявлениях. Он прям, открыт, и в этом состоит его чудо.

Вот мы встречаемся с человеком, он может говорить плохие слова, он плохо мыслит или не то городит. Но на самом деле он искренний, и я понимаю, что в нем «хорошее» заложено. В этой открытости, в том чтобы сказать, чем он недоволен, что его беспокоит.

Поэтому это очень трудно быть. А не быть – это уже совсем плохо. Лучше быть и для этого не нужны кулаки, приспособляемость. Вот то, что он задает этот вопрос, это уже хорошо. Он уже в этом смысле сомневающийся человек, но хочет добиться права на голос, на это слово, и это чудно!

- Вячеслав Анатольевич, как мама пятилетнего сына хотела бы спросить. Как правильно воспитывать молодое поколение, что прививать им в такое непростое время? И второй вопрос: есть ли детские спектакли, которые поставлены действительно на уровне и в каких театрах? С уважением Галина из Новгорода.

- Да, очень важные вопросы. …Чему можно научить маленького ребенка?!

- Пятилетнего, конкретно.

- Пятилетнего ребенка. Каждый ребенок рожден быть гением , он очень открыт, он смотрит за миром, он видит, что происходит вокруг . Наверное, это надо делать личным примером, наверно, и даже обязательно, хотя  с этим очень трудно. Он видит родителей, их искренность и неискренность, и вранье. И он это хватает, он идет по первопутному пути, этот пятилетний ребенок. Любить надо детей, любить, и в ваших глазницах он увидит то, чем надо жить.

То, чем он будет питаться, когда вырастет. Может не совсем питаться, но хотя бы он  будет к этому стремиться. Он будет видеть, как его любят родители, как они к нему относятся , как они его защищают, как они за него страдают, и это очень впитывается, наверное.

Я вот очень люблю спектакли, где взрослые смотрят вместе с детьми . Семейные . Вот если они рядом сидят, и потому  как смотрят родители этот спектакль, я тут же обращаю внимание , как и ребенок смотрит завороженный этим явлением.

Есть спектакли замечательные, и у нас в театре есть детский спектакль - «Волшебная Лампа Алладина» , это замечательная музыка, чудные совершенно слова любви,  любовь и зло, все что в жизни есть ощутимое. Но  это театральные примеры.

- Я знаю, что на ваши детские спектакли билеты проданы за несколько месяцев вперед , они пользуются бешенной популярностью в Москве.

- Да.

- И зал всегда полон?

- Да.

- И об этих спектаклях уже просто ходят легенды! Они у вас как-нибудь разбиваются для детей по возрасту или они в принципе  для всех детей?

- Например пушкинская «Балда» - она для всех детей.

-Я вообще слышала , что это сказка про взрослых.

- Наверно. Нет, не разбиваются, у нас смотрят дети всех возрастов, и это замечательно. Наши билеты действительно  раскупаются задолго от спектакля, и вообще такая нужда в детских спектаклях, невероятна. Мне все время говорят: «ну давайте еще поставим детский спектакль», я все время думаю: «ну, что у нас детский театр что ли, у нас взрослый театр все-таки». Но в принципе это правильно заботиться о детях, им что-то подсказать для жизни. И кроме всего прочего, это должны быть красивые спектакли! Очень важно не наличие декораций. Важно все сделать очень красиво, чтобы это восполняло воображение, чтобы было о чем поговорить после спектакля. Вот это очень важно.

- Ну, то есть, в ближайшем будущем какого-то пополнения детского репертуара у вас не ждать?

- Нет, но очень хочется. Пока не думается, потому что это очень большая ответственность, детский спектакль.

- А вот вопрос, о  востребованности театрального искусства, от Нателлы: «Уважаемый, Вячеслав Анатольевич, в первую очередь позвольте выразить глубокую признательность за Ваше творчество , Вы замечательный  драматический  театральный киноактер . Скажите пожалуйста, каким Вы видите будущее театров России , что надо изменить сегодня , что бы завтра театральное искусство стало еще более востребованным. Спасибо»

- Для меня очень важен романтический театр, почему-то такие вещи находят отзыв. «Граф Монте-Кристо» , «Алые паруса», вот в этом романтизме, в красоте есть какой-то и смысл во имя чего хочется жить, ждать и надеяться.

У нас есть закон в театре , если зритель не пошел на спектакль , то мы его снимаем! Несмотря на то, что на него много потрачено денег. Мы его снимаем, потому что понимаем, что зрителя не заинтересовал этот товар. Есть у нас спектакли и долгожители.

- Например?

- «Доходное место» у нас долгожитель, такой спектакль как «Лампа Алладина», «Козленок в молоке» давно идет .

Если говорить о героях, то во главе «Козленка» стоит герой сегодняшнего дня. Сегодняшнего, со всеми своими сомнениями, невероятными поступками. И в тоже время он очень ранимый, очень жаждущий компенсации вот этого неверия, желания все изменить. Спектакль по пьесе Полякова хорошо принимается зрителями.

А вот короткий вопрос от пользователя Leif , есть такие в интернете ники.

- Есть какая-то роль, о которой мечталось всю жизнь?

- Да, конечно, у любого артиста есть мечта о какой-то роли, которая уходит постепенно с возрастом, и ты понимаешь, что играть  уже ее не можешь , не дано.

Раньше я мечтал о Сиде, потом еще о каких-то ролях. А в тоже время хочется  сыграть на гражданскую тему, чтобы тревожило зал, когда ты говоришь и, вдруг в зале наступает тишина, невероятная пауза, которая существует в зале или в тебе. Вот тут ты понимаешь суть своей профессии, потому что действительно, если ты услышал эту паузу, тишину, ты, вероятно, никогда не уйдешь из этой профессии. Потому что к этому мы стремимся, чтобы зал тихо следил за тобой, слушал, что ты дальше скажешь. Вот в это мгновенье ты действительно понимаешь , что это за великая  профессия: актер! Вот в этой тишине!

- А сейчас Вам что-либо хотелось бы сыграть?

- Ну, вот я сейчас играю, бабника целомудренного, там много мне свойственных, каких-то слов , понятий, каких-то явления о которых интересно говорить. И я вижу, какое это производит впечатления в зрительном зале. Но у меня есть свой театр, я не могу позволить себе позволить сыграть все! Когда хочешь , чтобы проявились твои товарищи, твои друзья по трупе , коллеги , как то очень хочется чтобы они сыграли , тот или иной образ. Но не всегда получается.

- А я вот слышала, что вы сейчас репетируете какую-то новую роль в Вахтанговском театре? Или это секрет?

-Нет, это не секрет, это Туминас задумал такую композицию из отрывков, в которых участвуют все наши ведущие актеры. Которые делают свои отрывки из своих любимых ролей, и я репетирую там Галилео Галилея, но не могу сказать, что это была бы моя любимая роль, это Брехт он очень современный, очень интересный. Но это не то, что я хотел бы сказать. Хотя там  и Юлия Борисова, и Юрий Яковлев и Лановой, все играют в спектакле под условным названием «Пристань». И вот мы ходим репетируем.

- А когда планируется выход спектакля?

- К концу года, к юбилею.

- Вячеслав Анатольевич, актуальный вопрос прислала Анна из Новосибирска:

Какие каналы и передачи вы смотрите по телевизору, если смотрите?

- Я, как и все мы тащусь в телевизоре, конечно. Жизнь такая что ешь и все равно смотришь, завтракаешь тоже с телевизором. Я много смотрю, хотя больше - информационные программы, спортивные передачи. Сериалы все очень похожи друг на друга, все спешно сделаны. Смотрю интеллектуальные игры, очень любопытная «Своя игра».

Я не очень большой поклонник проектов: «Танцы со звездами», «Танцы на льду»… Это все может забавно, но не интересно.

- А телевизор Вам заменил газету с утра?

- Нет, я газеты все-таки читаю.

- И каким отдаете предпочтения?

- «МК», «Литературная газета», журналы смотрю, ну это так, поверхностным взглядом.

- Вячеслав Анатольевич, добрый день, не хотите ли Вы снять большой фильм в качестве режиссера, если да, то в каком жанре, по произведению какого автора?

С уважением, Татьяна.

- Нет, я должен сказать, что режиссер - это отдельная профессия, а сейчас она вообще стала где-то уникальной, если это хорошее профессиональное кино. У меня никогда не было позывов снимать кино, хотя иногда на съемочной площадке возникают такие возможности, что я не режиссирую, но все-таки хочу что-нибудь сделать. Как играть, что играть, про что, а сделать кино: нет.

Я помню, как-то Ульянов занялся кинорежиссурой, и вдруг… запретил себе это делать, сказав, что «это не мое дело».

Артист - есть артист. Вот я получил режиссерское образование, официальное, но я считаю себя в этом смысле дилетантом, потому что я, скорее, актерский режиссер.

Мне интересно, чтобы в том или ином актере вынуть что-то новое, необычное для него, и в этом я что-то понимаю, и этим озабочен.  Ведь это огромная работа - сотворить спектакль, придумать его, осуществить, и какая ответственность безумная!

Нет, режиссер это совсем другая профессия. Это совсем другое, не хотел бы.

- А если бы вдруг решились, то в каком жанре снимали бы, по какому произведению?

- Я всегда мечтал о комедии, но меня не утверждали в комедиях почему-то, то ли я не косой, то ли я не заикаюсь.

- А на пробы Вас приглашали в комедии?

- Почти нет.

- Даже на пробы не приглашали?

- Нет, приглашали, но как-то я не нравился во всем. Вот в ироничных комедиях я играл много, и как-то я этот жанр люблю. Только чтобы он не превращался в капустник. Этот жанр мне близок, где можно что-то сказать с двойным дном, что-то иметь в виду, иронично посмеяться, или просто улыбнуться, этот для меня очень близкий жанр.

А так нет, кино я не люблю, трагедии - не люблю, потому что иногда артисты не доковыриваются до таких явлений. Смотришь и думаешь, что-то не доиграл, не получилось. А как это может получиться, ведь это такое потаенное дело, трагедия!

- Вячеслав Анатольевич, а у вас есть любимый фильм, который вы пересматривали много раз? Я, так думаю, это комедия, да?

- Нет, есть, конечно, любимые фильмы, я очень люблю старое наше кино, и смотреть могу бесконечно! Но вот знаете, иногда смотришь «Семнадцать мгновений  весны», сколько бы его не гоняли бы по телевизору, все время в нем открывается что-то новое, в том или ином артисте,  в той или иной композиции, и что-то все время новое открываю для себя, неожиданное! И там артисты работают совершенно феноменально, все! Но это уже достижения Татьяны Михайловны Лиозновой. Высочайшего профессионализма и высочайшего лиризма, которого оно достигает в этой своей работе.

«Три тополя на Плющихе» можно смотреть бесконечно. Потому что там работают Татьяна Васильева и Ефремов особенно. Замечательный по глубине, по тоске, и какой-то незавершенности, не доказанности, это прекрасно! То как сидит Ефремов на руле, как он в глубину себя смотрит, это дорогого стоит.

- А вот вопрос от  читательницы, пожелавшей остаться неизвестной.

Что для вас является самым ценным в жизни?

- Ценным? Искренность и открытость, о которой мы говорили, мне очень интересно с человеком, который не закомплексован, он не закрывается, просто говорит и видно, что проявляется воля. Именно ему свойственное проявление и выявление. Именно этой индивидуальности свойственно проявление. Искренность, наверное.

Не хватает искренности во всем, и в любви, и в женских распрях, и в мужских. Искренность!!!

- Хорошей погоды и доброго настроения Вам Вячеслав Анатольевич, как вы считаете, может ли современный театр воспитать в настоящее время актеров какими были: Евстигнеев, Миронов, Ульянов?

С огромным уважением к Вам и Вашему творчеству, Андрей.

- Вы знаете, это очень интересный вопрос, потому что я тоже им озабочен. Сейчас артисты, которые выходят из театральных училищ, все умеют: танцевать петь, двигаться, и они проходят эти кастинги, невероятно стремятся к этому. А вот нет такого артиста , которого за его индивидуальность выгоняли бы из училища, страдали бы за него, болели бы за него, мучились бы с ним. Вероятно, это отнимает очень много времени - воспитать индивидуальность из того или иного артиста. Идя от него, от него собственного.

Вот раньше этим занимались, занимались тем, что в том или ином артисте находили неожиданность интонации, которая была свойственна только ему и никому другому.

Поэтому рождались артисты, которые были очень любопытны по своему проявлению. И таких много можно назвать, не только которые сейчас назвали, а таких которые стали явлением в театральном мире! …Да неужели кинематограф стал так спешить, что стало некогда подглядывать. Очень стало мало индивидуальностей.

Вот я смотрю на выпуски театральных школ и вижу,  что иногда все очень похожи. Они и поют, и двигаются, и прытки невероятно, а вот чтобы задуматься и за ними было интересно смотреть, вот этого сейчас нет. Вот когда  студентом был Евстигнеев, то за ним было интересно наблюдать. Он был очень необычный и своеобразно мыслил. И не всех устраивал. Это потом он уже стал мастером. Поэтому мне интересно наблюдать за теми артистами, которых выгоняли из училища за их индивидуальность. Знаю много выгоняли, и Охлопкова и Кайдановского. Потому что они были необычными, и в этом был их класс. И в этом была их заразительность. Жалко что таких воспитателей уже нет.

- Но как вы думаете, у нас вообще есть шансы,  может этот просто примета времени, время пройдет, и появиться другой опыт?

- Все зависит от жизни, какая жизнь такие и шансы. Все же смотрят, все хотят зарабатывать, все хотят просуществовать. Они же все видят и стараются влезть в эту дырку, потому что без дырки не возможно, чтобы тебя кто-нибудь разглядел. Раньше были учителя, которые разглядывали, которые седели с тобой  и радовались.

Сейчас уже и педагоги торопятся, и режиссура торопиться,  и кино делается за два месяца , скорее-скорей. Раньше я помню эти живые передачи, я их очень любил. Когда камера, следившая за тобой, уйти в сторону уже не могла. И в этот момент я понимал, что я что хочу, то и делаю! И вот она наезжала на тебя, и у тебя появлялась возможность такого крупного плана соразмерности того, чем ты сейчас живешь. Это были живые роскошные моменты. Их все обожали. Их сейчас нет. Сейчас все подрежут, все настругают. Иногда смотришь ту или иную картину и не узнаешь те рабочие моменты, о которых ты помышлял или думал, и как-то они тебе нравились. И редко режиссер говорит: «А вот здесь остановись и подумай. Просто помолчи». И вот тогда уже проявляется артист, может он это делать или нет. В театре такие моменты есть. Я могу остановиться и подумать. И от того, что я услышу в зрительном зале, есть тишина или нет, я могу пойти еще дальше или остановиться еще чуть-чуть и потревожить всех. И в этом смысле театр – удивительный процесс для артиста! И им надо пользоваться, уметь пользоваться.

- Вячеслав Анатольевич, спасибо, что стали гостем нашего пресс-центра, спасибо за интересные ответы на вопросы наших читателей. Надеемся на новую встречу.

- Спасибо.

Вячеслав Анатольевич Шалевич -  Народный артист России,  лауреат Государственной премии РФ (1995),  кавалер Ордена Почета (2001), лауреат премии Правительства Москвы, академик Российской академии кинематографических искусств «Ника».

Актер награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2004), Дружбы народов (1994), Петра Великого II степени (2004), золотой медалью имени М.В. Ломоносова, художественный руководитель Театра имени Рубена Симонова.

Детство Вячеслава Шалевича прошло на Арбате, его дом располагался по соседству со Щукинским училищем и имел общий двор с Театром имени Евг. Вахтангова. Подростками, они с друзьями  часто бегали на спектакли, знали в лицо всех актеров, иногда тайком проникали на репетиции и гуляли среди декораций. Шла война, вокруг все ходили в гимнастерках. А тут  - театр, музыка, фраки – одним словом, чудо. Позже это ощущение чуда переросло во влюбленность в красоту, в осознанное очарование театром. Для мальчишек в этих стенах привычнее было видеть загримированное лицо, чем обычное. Поэтому выбор профессии был стихийно определен. Точнее, сужен  до экзаменов в два вуза - в Театральное училище имени Б. Щукина и педагогический институт на филологический факультет. Вячеслав Шалевич всегда любил литературу и отличался редкой грамотностью. Но серьезную победу одержала любовь к театру:  была выбрана профессия актера.  И Шалевич становится студентом Шукинского театрального училища, после которого его приняли в труппу Театра имени Евг. Вахтангова, которой он отдал полвека.  Это чудо, или счастье?..

Поколению Вячеслава Шалевича довелось застать великих артистов, которых зрители встречали громом оваций, – Михаила Астангова, Андрея Абрикосова, Николая Плотникова, Николая Гриценко, Елизавету Алексееву, Цецилию Мансурову… Это судьба распорядилась так, что он начинал вместе с великими, и позже играл с молодыми и талантливыми – актерами-вахтанговцами. Старшее поколение берегло свой «дом», но не менее трогательной заботой было окружена вахтанговская молодежь. И эта забота повлияла на всю дальнейшую творческую жизнь Вячеслава Шалевича. Его научили по-настоящему любить свою профессию. Театр для него – это роли, это целая жизнь, общение с актерами, постоянная учеба, смех и слезы, успех и поражение. Ведь примером служили рядом работавшие «старики» - великие мастера, веселые люди, обладавшие огромной культурой общения, формация людей добрых и мудрых.

Рубен Николаевич Симонов появился на 4-ом курсе училища. Его невероятная, магнетическая личность впечатляла студентов. Именно его Вячеслав Шалевич считает своим настоящим учителем. Когда Рубена Николаевича не стало, молодые актеры пережили невероятное потрясение. Ведь им казалось, что Симонов будет всегда рядом и никогда не уйдет из их жизни. Вячеслав Шалевич помнит и сегодня день, когда скончался Рубен Николаевич Симонов. Его ночью привезли в фойе театра, чтобы на следующий день актеры могли с ним попрощаться. Молодые артисты, попросили у директора театра разрешения постоять в карауле около Рубена Николаевича всю ночь. И там, у гроба, они рассказывали массу историй о нем, и нам казалось, что он смеется вместе с нами… В 2009 году исполняется 110 лет со дня рождения Рубена Симонова. Это посвящена целая программа мероприятий, в том числе – премьера в Театре имени Рубена Симонова, спектакль по роману Евгения Замятина «МЫ». Это первая постановка одного из самых знаменитых романов XX века на драматической сцене.

В кино Шалевич сразу обратил на себя внимание благодаря своей дебютной роли – Швабрина в фильме «Капитанская дочка», которую он сыграл, будучи еще студентом 4-го курса. Вся дальнейшая жизнь в кино – это более 100 ролей на сегодняшний день. Это работа с замечательными поколениями актеров, и даже спортивных легенд страны. Например, в фильме «Хоккеисты» партнерами Вячеслава Шалевича были В. Старшинов, Б. Майоров, А. Елизаров, В. Бобров. В художественном фильме «Красная площадь» Шалевич продемонстрировал блестящее мастерство перевоплощения и, тем самым, очаровал пол-страны. Можно вспомнить «Виринею» и инсценировку по роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», «Три Тополя» на Плющихе» и «Семнадцать мгновений весны»… Последние, кстати, два фильма - работа с выдающимся режиссером Татьяной Лиозновой, с которой Вячеслав Анатольевич, по его собственному признанию, готов был работать в любом варианте. Даже гвардейцем у ворот. Более десяти лет Вячеслав Шалевич был преподавателем ГИТИСа.

В 1979 году Вячеслав Шалевич окончил Высшие режиссерские курсы. Сегодня он – режиссер серьезного количества театральных постановок, правда, всегда отмечает, что его любимым занятием являются инсценировки. Вспомним, например, знаменитую постановку «Конармии» Михаила Бабеля, собиравшую полные залы в Театре имени Евг. Вахтангова в течение многих лет.

В 1998 году Вячеслав Шалевич становится руководителем Театра имени Рубена Симонова, Его вживание в новую роль – руководителя театра – оказалось столь же удачным, как и предыдущие актёрские работы Вячеслава Анатольевича. Он сохраняет память о великом режиссере, который руководил Театром имени Вахтангова более 30 лет… И прекрасно помнит, как однажды Рубен Николаевич собрал стариков-вахтанговцев и сказал: «Театр должен развиваться. С сегодняшнего дня мы уходим на второй план. А работать будут Ульянов, Борисова и Яковлев". И сделал весь репертуар под них. Но какой же это был второй план! Какие шедевры создавали в своих эпизодах Николай Гриценко, Плотников, Понсова!

Сегодня Вячеслав Шалевич  играет в спектакле «Чайка» А.П. Чехова, принимает участие в постановках «Без вины виноватые» А.Н. Островского, «Будьте здоровы» П. Шано, «Сирано де Бержерак» Э. Ростана. Он великий последователь великого режиссера, который всем своим творчеством показывал, например, что каждая секунда смеха прибавляет минуту жизни. Вячеслав Анатольевич сам проложил свою дорогу и заявил о себе в полный голос. Ибо он в совершенстве владеет той чистой и высокой формой мастерства, которая является истинным лицом настоящего искусства. Мы не можем сегодня не вспомнить его голос, мужественный, сочный и красивый по тембру. Это о нем говорят, что в нашем кинематографе Вячеслав Шалевич – один из немногих, кому под силу звуковые голосовые вершины. Ведь человеческий голос, король музыкальных инструментов, и по сей день - самый интересный, самый привлекательный среди всех них. Ему уступает любой, даже самый совершенный музыкальный инструмент. На заре своего существования люди уже умели понимать друг друга при помощи звуков. Пользуясь ими, они выражали и радость, и горе. Музыкальные инструменты заявили о себе значительно позже. Но по красоте звучания им так и не удалось превзойти самый простой инструмент, господствующий и по сей день над ними, - человеческий голос. Шалевич всю свою жизнь завоевывает своим голосом, искусством, большим сердцем театры и симпатии зрителей  в каждом уголке  страны и за ее пределами, где бы он ни гастролировал.

Множество поклонников поздравляют сегодня любимого артиста с юбилеем. В этот день Вячеслав Шалевич может праздновать достижение зенита в искусстве, при сознании полноты своих сил. Этот Великий Театральный Деятель таит еще много замечательных сюрпризов. Мы можем ждать их с твердой уверенностью.

Роли в театре:
Оспан (Неписанный закон)
Барин-англоман (Идиот)
Доктор (Перед заходом солнца)
Ведущий хора (Иркутская история)
Ведущий, герцог, Дон Карлос (Маленькие трагедии)
Петр (Потерянный сын)
Штефан (Игра в каникулы)
Александров (Живой труп)
Барах (Принцесса Турандот)
Борзов (Серебряный бор)
Козин (Конармия)
Андрей (Черные птицы)
Блендербленд (Миллионерша)
Павел Суслов (Виринея)
Дион (Дион)
Антон (Память сердца)
Никанор (Человек с ружьем)
Федор Иванович (Леший)
Ипполит (Выбор)
Казанова (Три возраста Казановы)
Григорий Львович Муров (Без вины виноватые)
Людовик Мерикур (Будьте здоровы)
Граф де Гиш (Сирано де Бержерак)
Евгений Сергеевич Дорн (Чайка)

Спектакли других театров:
"Три возраста Казановы"
"Валентин и Валентина"
"Корни капитализма"
"Брызги шампанского"
"Девушка пела в церковном хоре"
«Тайна целомудренного бабника» (Театр имени Рубена Симонова)
"Пока мой муж ловил треску" (Агентство Руссарт)
"Будьте здоровы, месье" (Театральный дом "Миллениум")

Фильмы с участием:
Капитанская дочка (1958)
Барьер неизвестности (1961)
Молчат только статуи (1963)
Теперь пусть уходит (1964)
Хоккеисты (1964)
Комэск (1965)
Эскадра уходит на запад (1965)
Три тополя на Плющихе (1967)
Виринея (1968)
Шестое июля (1968)
Красная площадь (1970)
Город под липами (1971)
Иркутская история (1973)
Зарубки на память (1973)
Райские яблочки (1973)
Семнадцать мгновений весны (1973)
Корень жизни (1977)
Это было в Коканде (1977)
Лекарство против страха (1978)
На исходе лета (1980)
Особое подразделение (1984)
Потерпевшие претензий не имеют (1986)
Любовь немолодого человека (1990)
Муж собаки Баскервилей (1990)
Виновата ли я (1992)
Прощение (1992)
Фиктивный брак (1992)
Американский дедушка (1993)
Мастер и Маргарита (1994)
Женщин обижать не рекомендуется (2000)
Инструктор (2003) (Сериал)
Боец (2004) (Сериал)
Московская сага (2004) (Сериал)
Красная площадь (Сериал) (2004)
Подкидной (2005) (Сериал)
Звезда эпохи (2005)
Брежнев (Сериал)(2005)
Наследство (2008)
Только не сейчас! (2009)

19 сентября 1988 года решением Союза Театральных деятелей СССР узаконено появление нового коллектива – Театра-студии под руководством Евгения Симонова. В мае 1995 года – согласно воле Е.Р. Симонова театр переименован в Московский драматический театр имени Рубена Симонова. В сентябре 2010 года театр открывает свой 23-й сезон.

Создатель театра – народный артист СССР Евгений Рубенович Симонов, режиссер и театральный деятель, долгие годы возглавлявший и Малый театр, и театр Вахтангова, умел собирать вокруг себя людей, заинтересованных общим делом. Осенью 1988 года со своими учениками, выпускниками Высшего театрального училища имени Б.В. Щукина, он и создал студию, ставшую затем театром.

Как истинный рыцарь театра, Евгений Симонов назвал этот театр не своим именем (как принято теперь), а именем своего великого отца. Рубен Симонов в очень сложные, проблемные, переменчивые годы почти 30 лет руководил театром имени Евг. Вахтангова, вел огромную и славную труппу театра и воспитал блистательную плеяду актеров, среди которых Михаил Ульянов, Юрий Яковлев, Юлия Борисова, Василий Лановой, Людмила Максакова. Сегодня имя этого замечательного человека увековечено в сердцах и памяти наших зрителей.

Евгений Рубенович Симонов ушел от нас, оставив после себя сформированную труппу и репертуар. Три года во главе театра был Юрий Яковлев, а с 1998 года эта честь выпала мне.

Как и положено арбатскому театру, наш театр уютный и небольшой – всего сто пятьдесят мест. Здесь все на виду! Поэтому и внимание к работе актеров в нашем театре особенное. Сегодня в театре работают такие замечательные мастера, как Игорь Карташев, Владислав Демченко, Светлана Йозефий, Алла Миронова, Анатолий Фролов и другие. У нас очень интересная молодежь и семь заслуженных артистов России – для небольшого коллектива это солидная цифра.

У нас идут спектакли самых разных жанров - от драмы и комедии до фарса и буффонады. В репертуаре театра классика и современная драматургия – Марина Цветаева и Пушкин, Островский и Генрик Ибсен, Антон Чехов и Михаил Рощин, Михаил Зощенко и Дмитрий Мамин-Сибиряк, Юрий Поляков и Анатолий Крым, Альдо де Бенедетти и Жан Пуарэ.

В 2009 г. исполнилось 110 лет со дня рождения Рубена Симонова. Театр его имени посвятил юбилею премьеру – спектакль по роману Евгения Замятина «Мы». Это первая на отечественной сцене постановка самой знаменитой антиутопии XX века.

Наш театр расположен в самом сердце Москвы, в одном из переулков Старого Арбата. Мы всегда рады видеть вас в нашем доме. Ведь девизом нашего театра, как и двадцать лет назад, остаются знаменитые вахтанговские слова, которые не уставал повторять Евгений Симонов: «Нести людям радость…»