О последствиях развала G7 для России

Попробую объяснить почему. В 90-е годы прошлого века в нашей стране победили либералы. Разумеется, они не были едины (схватки Гусинского и Березовского, Березовского и Чубайса помнят все, а были и другие, может быть только чуть-чуть меньше по масштабу), но логика у них была единая: мы строим либеральный капитализм, причем правила для этого процесса пишут на Западе (в основном, в МВФ).

При этом все институты, связанные с защитой суверенитета (от оборонной промышленности до спецслужб) гнобились по полной программе. Все сколько-нибудь яркие военные, прокуроры, следователи или были уволены, или посажены в тюрьму или просто были убиты. И лидерам либеральных группировок казалось, что все у них под контролем, но и чиновная среда, и сам Ельцин все чаще отдавали себе отчет в том, что это может очень плохо кончиться. И, в результате, в стране началось то, что можно назвать «патриотический реванш».

Да, он шел часто с большими откатами, с постоянной сменой лидеров, без какого бы то ни было плана (а кто бы его составлял, когда были ликвидированы и все соответствующие институты, и их потенциальные лидеры). Именно в рамках этого процесса появился на политическом поле Путин (обратите внимание, среди потенциальных преемников, вроде Аксененко или Степашина, системных либералов не было ни одного, легенды о Немцове мы с негодованием отметаем, поскольку никто, кроме либеральных пиарщиков эту глупость не воспроизводит).

Но у этого патриотического процесса была одна серьезная, принципиальная слабость. Поскольку мы в 90-е годы прочно вошли в бреттон-вудскую систему, со всеми ее моделями и институтами, то контролировать экономические и, тем более, финансовые правила игры мы не могли никак. Более того, приходилось и держать у рычагов финансового и экономического управления страны представителей либерального лагеря. Любая попытка отклонения неминуемо заканчивалась разными серьезными проблемами.

Разумеется, либералы этой возможностью тоже пользовались в полной мере, достаточно вспомнить рукотворный дефолт 1998 года или девальвацию 2014 года, сделанную Центробанком по приказу МВФ. Но, тем не менее, по настоящему серьезных ударов, типа запрета экспорта нефти или закрытие долларовых расчетов (отключения от системы SWIFT) все-таки не было. И в этом месте последние почти 20 лет был определенный паритет внутри российских элит.

Но рано или поздно он должен был быть сломан. Или с одной стороны (мировая финансовая элита была в последние годы сильно недовольна Путиным), или с другой. Но для второго сценария необходимо было «обеспечить тылы», то есть иметь гарантированный вариант ответа на слишком резкие действия со стороны мировой финансовой элиты (она же элита «Западного» глобального проекта).

Соответствующая возможность появилась после того, как на пост президента США избрали Трампа, который представляет другой глобальный проект, Капиталистический. Он агрессивно воюет с представителями «Западного» проекта в своем собственном государственном аппарате (а он очень сильно «заражен», с учетом того, что именно банкиры финансировали всю систему образования США последние десятилетия), не менее яркая схватка происходит в СМИ, которые практически поголовно контролируются банкирами. Но Трамп до какого-то времени (как и Путин, кстати) основ экономической системы не трогал, только не давал банкам эмиссионных долларов. А вот затем ситуация стала меняться.

Вводя пошлины на импорт стали Трамп, фактически, разрушил систему ВТО. Отметим, что теперь и мы можем смело защищать наш рынок (а у нас внутреннее производство занимает сильно меньшую долю в экономике, чем в США, так что нам это куда важнее!), беда только в том, что у нас до сих пор руководят экономикой либералы, которые такого «безобразия» в стиле Трампа не допустят. Но у них есть свои проблемы: элита «Западного» проекта все сильнее переориентируется на схватку с Трампом, а это значит, что нам ресурсов не достанется. А ведь в рамках внутриэлитиного консенсуса 2000-х годов либералы отвечают как раз за привлечение инвестиционных ресурсов.

Раньше они могли рассчитывать на покровительство «старших братьев», но после того, как Трамп объявил им («братьям») прямую войну, им становится не до российских «шестерок». Да и сами «шестерки» проявляют слабость, отказываясь сносить Путина. Поэтому на них оказывается давление (и через контроль за «чистотой» доходов, и через санкции, и через контролируемые СМИ), причем в США усиление давления на Россию осуществляется как раз «пятой» колонной элиты «Западного» проекта. Трамп все время пытается с Путиным договориться, но это не главная его тема, а либеральная часть американского истеблишмента все время вставляет ему палки в колеса.

Чем это все закончится — большой вопрос. Разработать точную стратегию достаточно сложно, очень много привходящих обстоятельств (например, Трамп бы мог ввести пошлины на три месяца позже — и тогда прямой конфликт с остальными представителями G7 был бы отложен по времени). Важно другое, уже становится понятно, что, во-первых, нужно избавляться от представителей «Западного» проекта в управлении экономикой и финансами, причем всерьез и надолго и, во-вторых, понимать, что наш главный козырь в отношениях с Западом (в широком смысле этого слова) — наличие альтернативных экономикс научных экономических школ.

Дело в том, что вскормленные банкирами научные центры, которые за последние лет 40 истребили любую альтернативу своим методам, не могут сегодня дать ответ на вопрос «Что делать?». Даже те, кто банкиров не любит, все равно говорят на научном языке, который был создан по заказу банкиров с целью доказать, что альтернативы поддержке банковской системы в мире нет. И, как следствие, мы имеем полное отсутствие какой бы то ни было экономической мысли, которая бы описывала потенциальный характер действий в условиях кризиса.

То есть альтернативные «Западному» проекту элиты готовы прийти к власти — но у них нет внятных сценариев. И просто выведение наших научных центров, ориентирующихся на политэкономические методы анализа, могут стать сильнейшим аргументом в части повышения нашего авторитета в мире. В общем, время пришло. Спасибо Трампу.