Смешать тухлое яйцо с глиной, затереть водкой, полировать волчьим зубом. А еще греть, красить, лакировать, и все покрывать золотом… В Большом театре восстанавливают декор зрительного зала. Infox.ru продолжает пристально следить за процессом.
Воск, кипящее масло и битое стекло
Для начала – о люстре. В 1856 году, когда состоялось открытие театра, восстановленного архитектором Альбертом Кавосом после пожара, зал освещали свечами и масляными светильниками. Масло капало на головы партера, свечи угрожали новым пожаром. В 1863 году в Большом появилось небывалое по тем временам для России новшество – гигантская кованая люстра с хрустальными подвесками и газовыми рожками. Однако газовые светильники накалялись, лопались, и стекло опять-таки падало на головы зрителей. В 90-е годы газовые рожки сменили электрические лампочки. Места в партере стали сидячими, а билеты сильно возросли в цене.
Именно эту люстру: вес около двух тонн, шесть с половиной метров в диаметре, восемь с половиной метров в высоту,15 тысяч хрустальных подвесок и примерно столько же латунных частей, сейчас восстанавливают мастера. Последний раз ее серьезно реставрировали в 1895 году. В архивах РГАЛИ сохранилась пометка: «Перезолотить таким червонным золотом на мордан железную люстру в зрительном зале с мелочным исправлением ее частей».
«Мелочные» латунные части люстры разложены сейчас в знаменитом Белом фойе Большого (интерьер фойе уже готов и действительно радует глаз). Лучшие мастера-позолотчики (таких, говорят, в России осталось немного) кроют детали заново сусальным золотом по той самой технологии «на мордан», по которой раньше крылись купола церквей.
Сусальное золото выпускается сегодня в специальных книжицах из папиросной бумаги. На каждой странице – тонкий квадратик размером 91,5 на 91,5 мм, в книжице -- 60 страниц. Таких книжиц для золочения большой люстры понадобится примерно 200. На все про все уйдет около 300 граммов золота.
Сперва крашеные подогретой охрой латунные части покрывают лаком. Потом на высохшую и растертую поверхность кладут золотую пластину и полируют ватным тампоном (в XIX веке использовали специальную шкурку). Пластины кладутся внахлест, но они должны перекрывать друг друга не более чем на 1,5 мм, иначе случится перерасход золота. Чем сложнее поверхность (например, крошечная ручка ангела), тем кропотливее труд и тем больше уходит золотых пластин.
Светлана Боброва, мастер-позолотчица реставрировавшая царский трон в московском Кремле, утверждает, что работать с золотом удивительно приятно потому, что в конце тебя непременно ждет сияющий результат.
Золочение всех люстр -- кроме главной, есть еще шесть поменьше -- обещают закончить в январе. Тогда же другая часть мастеров, работающих сейчас в зрительном зале, восстановит весь декор.
Никакого гипса
По требованию Альберта Кавоса все украшения зрительного зала делали только из папье-маше. Это уже в советское время отбитые завитушки заменяли гипсовыми, чем значительно испортили акустику. Трещины в позолоте замазывали раствором меди, нанося слой за слоем. В результате, говорят специалисты, рельеф декора был сильно искажен.
Сейчас советские напластования аккуратно сняты, а золочение декора проводится по технологии на «полимент». Вместо тухлых яиц (по старинным рецептам их выдерживали 40 дней) к раствору глины добавляют спермоцид. Потом, когда, когда глина высохнет, ее затрут водкой и нанесут золотую пластину, которую прежде разглаживали волчьим зубом, а теперь -- специальным инструментом. И это, пожалуй, все новшества, которые допущены. Как утверждают в театре, даже ткани для обивки Бетховенского зала заказывали в единственной в мире мастерской, где их делают вручную, на жаккардовых станках. Короче говоря, подобным ремонтом сегодня не может похвастаться ни один театр.
После нынешнего ремонта театр простоит без серьезной реставрации еще полвека, а то и век. Но это только в том случае, если здание не перестанут отапливать, и не будут проводить в нем революционных съездов, как это часто бывало в XX веке. Ну, и, разумеется, если вы и ваши дети не будете вмазывать в сияющие чистым золотом завитушки жвачку и пинать папье-маше ногами.
Ведь уникальность нынешних реставрационных работ вселяет оптимизм кроме всего прочего потому, что это свидетельство изменившегося отношения к нам, зрителям. Для сравнения сходите на Новую сцену Большого. Ее открыли меньше десятилетия назад, и явно рассчитывали на переходную, не требовательную, зато хорошо усвоившую все советские привычки публику. Там уже сегодня из-под продравшегося искусственного бархата кое-где вылезает поролон.
