Для многих любителей анимации Япония остается страной, производящей сериальную продукцию по стандартным канонам больших глаз и отсутствия мимики у персонажей. На самом же деле Япония - обитель многих творцов авторской анимации, да и профессиональный фестиваль, проходящий на островах, входит в число престижнейших смотров.
Хиросимский анимационный фестиваль начал свою историю в 1985 году. В тот момент в Японии было лишь несколько авторов независимой анимации. По словам директора фестиваля Сайоко Киношиты, стоявшей у истоков смотра, организаторы мероприятия хотели создать площадку, на которой японские аниматоры могли бы встретиться друг с другом и коллегами из-за рубежа. За 25 лет, прошедших с первой встречи, Хиросимский фестиваль окреп настолько, что аниматоры со всего мира, невзирая на статус и положение у себя на родине, мечтают пробраться в конкурс Хиросимы.
Японский фестиваль проходит раз в два года. Место проведения – город Хиросима -- сказалось на характере смотра, постоянным девизом которого стала фраза «Любовь и мир». Любовное отношение организаторов фестиваля к своему детищу позволило создать уникальную площадку встречи национальных школ и тенденций, знакомства с разными взглядами на искусство анимации. «Люди привыкают к символам своей культуры, а аниматоры своими работами помогают им увидеть и понять также и другие культуры. Мы создаем возможность диалога посредством анимационного искусства», -- говорит Сайоко Киношита. Эти слова подкрепляются реальностью: фестиваль регулярно привлекает к своей работе режиссеров и аниматоров со всего мира.
Российская метафизика
Советские и российские режиссеры также регулярно участвовали в деятельности хиросимского смотра. В разные годы в селекционную комиссию и жюри фестиваля входили Федор Хитрук, Юрий Норштейн, Нина Шорина, Михаил Алдашин, Елена Чернова. В этом году Россию в жюри представлял Алексей Алексеев, создавший мегапопулярный среди зрителей мультипликационный квартет KJFG#5.
Анимационный фестиваль в Хиросиме считается одним из наиболее симпатизирующих работам нашей анимационной школы. Действительно, за четверть века существования этого конкурса российские работы каждый раз присутствовали в списке призеров. Фильмы Алексея Демина, Сергея Айнутдинова, Оксаны Черкасовой, Алексея Харитиди, Андрея Хржановского, Валентина Ольшванга получали высокие отметки жюри. Но главным российским любимцем Хиросимы стал Александр Петров, каждый (!) фильм которого получал награду фестиваля.
В общем, метафизика российских художников была всемерно почитаема на японской земле. Лишь один раз, в 1987 году, тогда еще Советский Союз оказался обделен заветными призами. Фиаско более чем двадцатилетней давности было благополучно забыто под валом призов, однако вспомнилось в 2010-м.
Последние годы российская анимационная школа переживает не лучшие времена, символом которых стало уменьшение финансирования авторских работ со стороны государства и консервация производства на некоторых доселе успешных студиях. Может, именно эти причины легли в основу того, что в конкурс Хиросимы 2010 года прошла лишь одна российская работа – фильм Софьи Кравцовой «Пудя», основанный на рассказе Бориса Житкова и повествующий об истории из жизни мальчика в дореволюционной российской семье. Фантазии и выдумки захватили главного героя в свой круговорот и подвигли его на отважный шаг – уйти из дома, чтобы уберечь себя от гнева родительского знакомца, от шубы которого мальчик случайно оторвал клок.
«Пудя», несмотря на всю свою прелесть, остался без награды. Жюри отдало предпочтение работам, которые обращаются к более взрослой части населения и поднимают острые проблемы из жизни современного, а не исторического человека.
Сердитые начинают и выигрывают
Когда фильм норвежского режиссера Аниты Килли «Сердитый человек» в июне на юбилейном фестивале в Анси завоевал одним скопом спецприз жюри, приз ЮНИСЕФ и приз публики, в кулуарах мероприятия говорили, что эта работа достойна большего. Возможно, общий настрой профессионального сообщества повлиял на жюри Хиросимского фестиваля, которое через два месяца присудило-таки «Сердитому человеку» Гран-при конкурса, отметив как красоту анимационного воплощения, так и важность социального послания фильма. История про мальчика, который остро переживает ссоры в семье, думая, что это именно из-за его проступков в папу часто вселяется злой, сердитый человек, понятна представителю любой культуры и нации. Мальчик, кстати, находит выход из сложной семейной коллизии: его письмо королю доходит до адресата, и сердитого папу забирают на перевоспитание в специальный королевский сад, а мальчик и мама его периодически навещают…
Социальная тема оказалась близка и хиросимским зрителям, которые отдали свои симпатии фильму аргентинского режиссера Сантьяго Боу Грассо «Занятость». Жизнь утопического города, жители которого не знают, что такое безработица, возможно, оказалась близка японскому менталитету. Герои «Занятости» самостоятельно исполняют функции практически всех предметов из окружения человека, от коврика у входной двери до светофоров и такси.
Не осталась без приза и популярная нынче анимационная документалистика. Фильм Теодора Ушева «Дневники Липсетта», созданный в традиции мокьюментари, получил один из специальных призов жюри.
Проигнорировав российскую анимацию, жюри выделило два фильма, созданных режиссерами постсоветской школы. Приз Хиросимы (награду, которая котируется наравне с Гран-при фестиваля) завоевал фильм Прийта и Ольги Пярн «Купающиеся в дожде». Прийт Пярн – классик эстонской анимации, взрастивший целую плеяду учеников и подражателей по всему миру. Стоит отметить, что эстонская школа анимации в современном кинематографе котируется наравне с российской. А некоторые теоретики и критики анимационного искусства даже отдают предпочтение таллинским режиссерам.
Специального приза жюри удостоилась также работа латвийского режиссера Владимира Лещева «Крылья и весла» -- лирическая история, пронзительно восхваляющая жизнь и помыслы авиаторов и их непонятного иным людям мира.
Хиросимский фестиваль подтвердил те тенденции, которые только обозначились несколько месяцев назад на смотрах в Анси и Загребе. Современное анимационное искусство не чурается острых социально-психологических тем и заигрывает со смежными областями кинематографа. При этом особенности авторского видения остаются важной составляющей успеха картины как в профессиональной среде, так и у зрителей. Сможет ли российская анимация соответствовать этим требованиям? Время покажет.
