Русско-французской выставкой «Vis-à-vis», открывшейся в ГЦСИ, стартовала 2-я Московская международная биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?». В год «Россия-Франция 2010» едва ли можно было ожидать другой увертюры к биеннале. Молодые художники из двух стран сыграли вполне профессионально, однако каждый по своим нотам.
Биеннале «Стой! Кто идет?» больше напоминает фестиваль молодежи и студентов, чем какую-либо периодическую концептуальную выставку contemporary art. Ограничений для тех, кто идет во «взрослое» современное искусство, здесь практически нет. Так и говорили представители ГЦСИ на пресс-конференции, предваряющей биеннале: не все из выставляемых сегодня авторов со временем станут художниками.
Друзья по переписке
Заявки на участие от тех, кто считает себя художником или куратором, поступают в основном самотеком. В этом году таких проектов с географией от Москвы и Петербурга до Японии и от Воронежа до Мексики набралось около двух с половиной тысяч. Из них оргкомитет отобрал 600, которые затем свели в 60 выставок и втиснули в 40 выставочных залов столицы – от ГЦСИ, ММСИ с филиалами и музея «Царицыно» до арт-центра «Винзавод», цехов «Проекта-Фабрика» и галерей. Надо признаться, что при таком широком экспозиционном разливе главная тема, она же девиз биеннале, -- «Границы» -- звучит несколько странно. Хотя понятно, что в данном случае имелись в виду границы другого рода – эстетические, этические, социальные и т. д.
ГЦСИ как инициатор биеннале и как профильная институция, занимающаяся современным искусством, вполне естественно ограничился показом работ профессионалов, чтобы продемонстрировать большинству участников смотра ту планку мастерства, на которую они должны равняться. Для того и был задуман своеобразный мастер-класс со студентами и аспирантами Национальной школы изящных искусств Лиона, которые в содружестве с российскими продвинутыми художниками сошлись в проекте «Vis-à-vis». Как следует из самого названия, каждый из французских (или русских) художников должен был найти себе пару, что-то вроде единомышленника. Впрочем, выбор с самого начала был ограничен списками художников, которыми обменялись кураторы проекта – Дарья Пыркина, с одной стороны, и Ив Робер и Изабель Бертолотти, с другой. Затем русские и французские художники вступили в интернет-переписку, обсуждая проекты друг друга и, соответственно, выбирая друг у друга наиболее близкие для себя работы. Заочное знакомство, конечно, любопытный эксперимент, но вот найти своего vis-à-vis по переписке довольно сложно. Получившиеся пары дуэтами единомышленников назвать весьма затруднительно. Проблема не только в языке общения. У французов – школа (не только в смысле институциональной Ecole Nationale des Beaux-arts de Lyon) и вообще уже давние традиции образования в сфере современного искусства. Чего у российских художников никогда не было и даже сейчас нет. Нашим художникам все это заменяют восприимчивость к чужому опыту, интуиция, а чаще всего простая смекалка.
Любовь к геометрии
Французская школа выпускает «молодых взрослых», равняющихся на проверенные тренды. Наши художники хотя и самоучки, но все же сноровистые, восприимчивые. Правда, с некоторым опозданием. К примеру, остов автомобиля, спрятанный в комоде (инсталляция «Прятки» Ивана Плюща и Ирины Дрозд), – все же не пара к живописному триптиху с телефонными кабинками Лорана Пру. Картины сейчас опять в моде, а инсталляции с металлоломом типа Ришара Бакье -- это уже вчерашний день. Скорее всего, в пандан к произведению «мебельного искусства» Плюща и Дрозд подошел бы объект Винсента Олине: по внешнему виду его бюро-секретер в стиле Луи-Филиппа с «начинкой», напоминающей интерьер Гранд-опера, – образец французской иронии по поводу неокитча или поддельного ходкого антиквариата. Однако в качестве vis-à-vis к французу кураторы отчего-то предложили инсталляцию Ильи Трушевского с резиновыми шлангами, отопительной батареей и губкой с мазутом. В общем, кто о чем: кто об антиквариате, кто о сантехниках.
Впрочем, на «Vis-à-vis» случаются и совпадения. К примеру, Саша Сухарева посвятила свой минималистский бетонный объект с «маятником Фуко» памяти Бранкузи, на что ей ответила своей не менее минималистской напольной инсталляцией из стальных плакеток Элиз Кам. Сара Триц своими коллажами и графикой признается в любви к геометрическим абстракциям Купки, Делоне, Матюшина и другим авангардистам, да и вообще к мэтрам «левого» искусства начала XX века. Наш Арсений Жиляев, которого кураторы поставили в пару к Триц, тоже переживает по поводу авангарда и левизны. На видео художник из Воронежа методично читает книгу Сартра «Слова». Если постоять перед экраном, то можно услышать очень важные признания, некогда высказанные мэтром экзистенциализма, но в полной мере относящиеся к состоянию современного молодого искусства: «Я болтаю по-детски -- мои слова запоминают, повторяют мне, по их образцу я изготовляю новые. Я болтаю и по-взрослому, я наловчился с наивным видом высказываться «не по годам разумно». Высказывания эти -- истинные поэмы; рецепт их прост: наобум, на авось, наудачу заимствуй у взрослых целые фразы, расставь их как бог на душу положит и повторяй, не вникая в смысл». Сказано давно и очень точно: против Сартра не попрешь.
