«Информаторам» вкололи человечность

В кадре Лос-Анджелес образца 1983 года, вполне правдоподобный, насколько, разумеется, можно судить русскому зрителю из сегодняшнего дня. Жизнь кипит, булькает героином в нагретой ложечке, вынюхивается кокаином с ресторанных столиков, рассасывается горстями таблеток, сплевывается кровью и не может похвастать особым смыслом хотя бы потому, что никому не в радость. Кроме, может статься, клипмейкера Мартина, который выполняет в «Информаторах» ответственную функцию связующего звена между героями и событиями.

Связь преимущественно половая. Иногда Мартин спит с мамой главного героя Грэма (которая подумывает вернуться к мужу, если только тот перестанет волочиться за ведущей новостей). Иногда – с бывшей женой видного рокера Брайана Метро. Иногда – с подружкой Грэма Кристи или с самим Грэмом. Или с Грэмом и Кристи одновременно. По телеку в редких паузах между клипами на MTV показывают сюжеты о новой африканской инфекции, выкашивающей геев, а девушки лениво тревожатся по поводу выступающих на коже пятнышек. Впоследствии инфекцию назовут СПИДом, что придает «Информаторам» драматургически выгодный оттенок дискотеки накануне войны. Война обещает быть не на жизнь, а исключительно на смерть. Ведь предохраняются только лохи, а значит, даже за тех героев, что худо-бедно дотянут на своих двоих до финальных титров, особенно радоваться не приходится. Калифорнийский пляж, таким образом, потихоньку приобретает очертания набережной неисцелимых.

Скромное обаяние буржуазии

Впрочем, сопереживание – это то, к чему меньше всего располагают (и на что менее всего рассчитывают) персонажи книг Брета Истона Эллиса. С его бесхитростными идеями наша аудитория знакома если не по собственно романам американского писателя (все они, впрочем, изданы на русском), то по текстам Владимира Спектра и Сергея Минаева, на которых творчество Эллиса произвело изрядное впечатление. На страницах «Информаторов», «Ниже нуля» и «Гламорамы» всегда царят 1980-е, в волнах которых плещутся очень богатые, красивые и юные, пусть и попахивающие могильной гнильцой, голливудские мажоры. Лучше всякого хобби их объединяет та самая осатаненность, которая, по Евтушенко, возникает в результате недужных связей и дружб ненужных. Борются с ней по-разному: насилуют, убивают и элементарно едят как друг дружку, так и персонажей второго плана, по глупости стремящихся на коптящий фитилек приятной жизни.

Живописная колоритность натуры делает прозу Эллиса столь же привлекательной, столь и проблемной для использования в кино. Присущая персонажам статичная бесчувственность странным образом завораживает в романах, но требует развития на экране. В 2000 году режиссер Мэри Херрон обошлась с материалом довольно элегантно, сняв тотально ироничную, как выразились бы герои писателя, версию «Американского психопата». Австралийский постановщик Грегор Джордан идет по другому пути, впрыскивая в сюжет (впрочем, с ведома сценариста Эллиса) достаточно лошадиную, но не смертельную дозу человечности.

Очки и Микки Рурк как влитые

Ради этого пришлось выбросить за рамки сюжета дюжину совсем уж нравственно безнадежных героев, а тех, что уцелели, оставить без любимых вредных привычек. Один, скажем, в оригинале азартно практикует вампиризм, что как будто бы экранный тренд сезона, и грех это не использовать. Однако у Эллиса кровь сосут не по-интеллигентски, как рекомендует в своих произведениях милая Стефани Мейер, а с урчанием и чавканьем, да так, что потом половина продукта на стенах – и от этого авторы предпочли нас поберечь. Равно как и от недоумения по поводу излишней душевной черствости. На принципиальные вопросы «Он ведь был моим другом?» или «Ты с ней спал?» персонажи отвечают не как в книге, а как вежливые люди, то есть напропалую врут во благо: «Был». Или: «Нет, ну как ты мог подумать». Сетовать на подобную старорежимную деликатность, впрочем, не приходится. Роман все-таки не «Мастер и Маргарита», и едва ли у него найдутся адепты, которые будут очень уж настаивать, что единственного на всю историю безгрешного агнца следовало покромсать на куски, как и полагается, а не отпустить побегать.

Автоматическая, но при этом по-своему пронзительная проза Эллиса как раз тем и удобна, что из нее можно кроить что угодно, хоть клубный пиджак, хоть ондатровую доху. В случае с «Американским психопатом» это была черная комедия, в случае с наименее художественно значимыми «Правилами секса» -- комедия молодежная (пусть и с оговорками). Из «Информаторов» вышла достойная драма, укомплектованная не то чтобы дорого, но со вкусом. Микки Рурк в типовой роли отморозка и певец Крис Айзек в качестве жалкого папаши, закономерно профукавшего свое отцовство, смотрятся в предложенных образах натурально влитыми. Как классические очки Ray Ban Wayfarer, которые и в книге, и в фильме носят все без исключения. Есть соблазн предположить, что для прозаика, понимающего толк в кунштюках стиля, это был единственный принципиально важный пункт в контракте.