Назим Надиров: Курды все время изобретают велосипед

Прямая речь

«Все главные вещи происходят, как бы случайно. Самые затаенные мечты не высказываются, и даже сами себе часто люди в них не признаются. Я никогда не относился к графоманам, особенно, знаете, после учебы на филфаке - там все все пишут и пишут, каждый год по роману. Но сейчас, задним числом я думаю, что решил написать эту книгу еще в школе. Мне хотелось рассказать о Маме.

И вот пару лет назад одна моя знакомая - хореограф поставила в саду «Эрмитаж» спектакль «По дорогам тайн. Путешествие на Восток». Перед премьерой она поняла, что в тупике, вроде танцы есть, а мысли никакой. И тогда она обратилась за помощью ко мне. Мы придумали, что между танцевальными номерами я буду выходить и читать монологи. Сейчас я понимаю, что это была чистая работа камикадзе - народ приходит в «Эрмитаж» отдохнуть, поглядеть на танцы живота, как тетки трясут сиськами, а тут выходит мужик, один садится на сцену и начинает им что-то втирать. Первая реакция была шоковой: кто это? Что он хочет? После третьего монолога, а их всего было восемь, я понял, что это тупик, дальше апогей какой-то. И тут моя знакомая-хореограф, очень мужественная девушка, говорит: «Назим, может, не будешь дальше? мне тебя жалко» Я отвечаю: «Курды не останавливаются на полпути». И вышел со следующим монологом, который начинался словами: «Я с детства ненавидел театр». И тут - гробовая тишина. Люди потеряли дар речи, ведь зрители приходят на спектакль не для того, чтобы им что-то показали особенное, а для того, чтобы увидеть то, что они хотят увидеть. А тут, как будто пришли в магазин за горошком, а там духи, может они и хорошие, но не к месту. это был перелом, шок, все стихли, стали внимательно слушать, и было слышно, как муха кружила где-то над партером.

Через какое-то время об этом узнала гендиректор «Петровича» Медея: слышала, ты что-то там какое-то скандальное шоу устроил. Вот тебе сцена в «Высоцком» каждую среду, делай, что хочешь. На афише мы назвали это моноспектакль «Курдские велосипеды». Наготове у меня было только название – остальное чистая импровизация.

Почему велосипеды? Потому что я всю жизнь изобретаю велосипед. Все говорят, что умный человек должен учиться на чужих ошибках. Ни хрена. Я сам пока лбом не ударюсь, не пойму. И курды постоянно изобретают велосипеды - не хотят идти не на восток, ни на запад, своим путем и каждый раз головой об стенку. Да и русские тоже.

После одного из спектаклей мне позвонил один композитор - киношник Ахмад Бакаев. И стал говорить разные слова: клянусь здоровьем мамы, я ничего лучше не видел, а я 30 лет в кино, это трехчасовой шикарный цветной фильм... Он каждый день звонил и спрашивал, что ты сделал для экранизации? И велел для начала все истории записать на бумагу. Ахмад - главный муз книги.

В моей голове слово устное и слово письменное - и это важный пункт - были в разных полушариях мозга. Три часа на сцене говорить без перерыва - нет проблем , а записать не могу. Хожу в Анталии по апельсиновой роще - не прет. Не то. Чушь какая-то получается. Месяцами так ходил. И вдруг, как сейчас помню, в июле 2009 года, сидел у родника, и тут родилась одна фраза - «с детства я мечтал быть фигуристом». И пошло, другое полушарие заработало. Я не пытался вспомнить, что я говорил со сцены - фабула осталась той же, но ни одного слова не совпадает. В итоге родились 20 новелл - я их назвал «Гокка и курдские велосипеды». Гокка - это имя мамы. И подзаголовок : «Байки Арбакеша». Байки - то есть все основано на реальных событиях, что не исключает их литературного переосмысления. Это не автобиографическая книга, хотя все это факты биографии.Это мифы моей жизни. Я мог бы провести разведку, спросить свою семью – я ведь шестой ребенок в семье, узнать, как оно было на самом деле. Но самое интересное, что миф оказался иной раз правдивее, чем правда.

А самой правды мы и не знали, в советское время об этом у нас в семье никогда не говорили. Ну мы знали, что мама - карачаевка, папа – курд, и они попали в Казахстан при неясных обстоятельствах. Мы были абсолютно советскими пионерами. Самое подозрительное было, что на войне папа не воевал. Я в пять лет ему говорю: «Ты трус раз не воевал на войне». До сих пор помню взгляд папы – теоретически он должен был мне вмазать, но, видимо, он так был ошарашен, что даже не вмазал . «Вырастешь - поймешь», - ответил он мне.

Когда развалился Советский союз, стали выползать тараканы – чем дальше, тем больше.Оказалось, что папа из Турции, хотя у него в паспорте стояло место рождения Азербайджан. Когда Ататюрк пришел к власти, - он же под Ленина косил, не так кроваво раскулачивал, но самых богатых, в том числе моего дедушку Карима-aга, отправил в тюрьму. Когда тот бежал из тюрьмы, встал вопрос, куда идти. Решили в Советский союз, в Армению, где, думали, счастливая жизнь. Оттуда попали в Нахичевань. Часть семьи вернулась в Турцию - я про это только в тридцать лет узнал.

В 1937 году папа был сослан в Казахстан . А мама попала туда в 1943 году – всех карачаевцев собрали с узелками и выслали в два часа, за белого жеребца, как будто бы выращенного для Гитлера. Мама ничего не рассказывала про ссылку, всегда переводила тему я ее сейчас понимаю - бывают ситуации в жизни, которые не хочется вспоминать. Так мои родители и познакомились. В совхозе имени Сталина, затем переименованного в cовхоз имени 22 Съезда КПСС, в Чимкентской области таких много было - чеченцы, корейцы, немцы...

Она написана намерено очень простым языком . Я вообще считаю, что нужно вглядываться не в книгу, а в жизнь. По функции я бы сравнил ее с произведениями Паоло Коэльо. Вот многие на меня за это ругаются: ты прям, как сектант, как можно читать этого дебила. А я считаю, каждая книга излучает свою частоту , как и любое явление культуры. Бразилец (тоже кстати с рекорд-индустрией был связан!) простым слогом находит лазейку-тропу в души людей и заставляет их анализировать свою жизнь. Поднимает людей выше, не претендуя на литературные награды . Я тоже абсолютно не зарюсь на литераторские лавры – я даже расстроюсь, наверное, если они будут, хотя, мне и не собирается их никто давать. Но книга написана не для того, чтобы кого-то свалить наповал слогом, аллюзиями. А для того чтобы у читателя, который погружается в эти истории, в душе автоматически включилась кнопка «clean» и начала все смежные файлы прочищать, чтобы он начал заново ощущать свое детство: вот я иду с мамой в одной сандалии…

А потом началась долгая и неинтересная жизнь с издательствами. Все говорят: «прелестные тексты , только одуванчики Брэдберри меня так перелопатили, но кризис, художка плохо продается …». Пока не появился в мой жизни московский философско-литературный журнал «Четки», который опубликовал все двадцать готовых новелл. С ним все тоже «случайно» сошлось, это же мое самое любимое занятие - разглядывать знаки судьбы .

А музыкой заниматься больше не хочется. Сейчас такое время, по крайней мере в нашей стране, когда любое доброе начинание превращается в фарс. Двадцать два года назад я начинал заниматься этнической музыкой. Самая интеллигентная фраза ко мне тогда была: «ты что, рехнулся? Ты что эту азиатчину, аллах акбар по радио собираешься ставить? У нас тут Апина, а ты со своими туркменами» . Только когда на Западе это стало модно, у нас признали. И Юлдуз Усманову все захотели публиковать после того, как на она на обложке американского журнала появилась. Тот же «Ашхабад», когда Питер Гэбриэл издал, сразу все полюбили. Или Дживана Гаспаряна - теперь все у нас под дудук, даже реклама прокладок .

И в какой-то момент рвануло, как Рим наводнился варварами, все кинулись в этническую музыку. Люди, которые не отличают Таджикистана от Туркмении, поняли, что этника - это круто, это модно. Исконный дух этники был уничтожен. Казалось бы, наименование тоже, но это уже дешевка, эрзац . Как будто саму конфету съели, как в детстве мы делали втихаря, а фантик обратно скрутили. Лежит как-будто суфле, все, вроде бы, выглядит нормально – этника, вот тебе балканы, вот тебе алтайцы, a вот и тувинское горловое пение. А суть, как конфету, вытащили. Души нет.

Мне часто предлагают взяться за какую-нибудь группу, рекомендуют меня как свадебного генерала. Я не хочу. Музыки я больше не хочу . Единственное, чем бы мне в жизни интересно было теперь заняться, это переработкой вторсырья. Настало время качественной переработки того, что человечество нагадило. Срочно нужна трансформация!»

22 марта в в 20.00 в China Town Cafe состоится вечер, посвященный выходу журнала "Четки", в котором опубликованы новеллы Назима Надирова "Гокка и курдские велосипеды". Все желающие смогут приобрести журнал и послушать байки Арбакеша живьем.