Как фастфуд превращается в высокую кулинарию

«Душевная кухня», хотя, конечно, правильнее Soul Kitchen, поскольку именно так, в честь песни Doors, называется небольшой, неопрятный и нерентабельный ресторанчик, неудачно расположенный на промышленной окраине Гамбурга. Меню в закусочной предполагается условно-греческое, потому как хозяин его этнический грек. Но вообще-то, честно говоря, никакой кухни здесь нет: размороженные в микроволновке рыбные палочки и картошка фри. Зикос Казанзакис (Адам Бусдукос) -- ужасный повар и нерасторопный хозяин, но он по-своему привязан к своему недоходному заведению. На стене висит аккуратно вставленная в рамочку фотография этого места в тот момент, когда он по дешевке приобрел его. Изменилось оно с тех пор не сильно, но все сделано своими руками. Хозяин и трубы прокладывал, и проводку, каждый стол и стул лично приносил с помоек. И хоть все это вышло так себе, но, как говорится, «зато свое».

Домашняя кухня

Как говорит режиссер, в основе «Душевной кухни» лежит вполне реальная история -- именно таким местом была когда-то «Таверна», которую держал Адам Бусдукос, актер, музыкант, друг, который так или иначе присутствует во всех фильмах Акина. Он действительно этнический грек, проживающий в Гамбурге. Все были молодыми и задорными, и всем было там хорошо. Вот, собственно, об этом и фильм.

Любимец фестивальной публики и всей прогрессивной европейской молодежи Фатих Акин объясняя замысел нового фильма, рассказал, что хотел снять фильм о доме. В труднообъяснимом, но всякому понятном смысле: дом как состояние души, место, где происходят все самые важные события в жизни.

Как и в других своих работах, режиссер пустил героя во все тяжкие, для того чтобы в конце возвратить в исходную точку. Все невероятные неприятности, которые произошли с Зикосом, случились ради того, чтобы он понял, что уже находится на месте, уже дома и с самого начала там был.

А началось с того, что любимая девушка -- длинноногая блондинка Надин из хорошей немецкой семьи -- улетела строить свою журналистскую карьеру в Шанхай. Посудомоечная машина сломалась, разбив при этом последние целые тарелки и повредив хозяину спину. Потом нагрянула налоговая инспекция, забравшая для начала стереосистему, затем санэпидемстанция, пригрозившая закрыть этот «зоопарк». Случайно встретившийся одноклассник оказался черным маклером и имеет теперь на несчастный ресторан свои виды, никак не связанные ни с душевностью, ни с кухней. А еще более непутевый брат Зикоса Казанзакиса Ильяс Казанзакис (Мориц Бляйбтрой) -- вор, игрок и раздолбай -- устраивается сюда как будто бы на работу, потому как трудоустройство ему нужно для того, чтобы его отпускали на несколько часов в день из тюрьмы.

Удивительно, но все эти обстоятельства не могут добить окончательно «Душевную кухню». Всегда находятся несколько верных завсегдатаев, готовых поедать разогретую пиццу в крайне тревожных условиях. Окончательно добивает закусочную великий повар-странник Штейн, склонный скорее зарезать клиента, чем поступиться своими представлениями о правильном гаспаччо. Его играет нечеловеческий Бироль Юнель, тоже постоянный актер Акина, главный герой его главного на сегодняшний день фильма «Головой о стену». Юнель успевает продемонстрировать на полную катушку в этой небольшой и довольно смешной роли всю свою завораживающую энергию.

Домашний спектакль

Вообще в новом фильме Акина случайных людей, кажется, нет -- одни старые знакомцы или те, кто пришел с ними. Например, бабушку Надин сыграла Моника Бляйбтрой, мама, соответственно, Морица. И хоть говорит она громко только одно слово: «Тихо!», но все равно приятно, что все здесь так по-семейному. В каждом кадре «Душевной кухни» чувствуется, как всех этих людей прет от того, что они собрались вместе и участвуют во всем этом уморительном фарсе, которого от них, обладателей высоких премий и похвал самых серьезных критиков, никто не ожидал.

Хотя, конечно, странно, что новый фильм Фатиха Акина многие посчитали неожиданным поворотом в творчестве. Даже жесткая драма «Головой о стену», где кипят страсти, замешенные на крови, сексе, наркотиках и этнических недоразумениях, снята очевидно тем же человеком, которого в каждой картине переполняет жизнь. Не говоря уж о вышедшей в 2000 году «Im Juli» (названной в российском прокате зачем-то «Солнцем ацтеков»), похожей по духу на «Кухню», драйвовой и романтической комедии, где тот же Бляйбтрой был отправлен за любовью через всю Европу, чтобы, претерпев тысячи приключений и опасностей, понять, что она живет на соседней улице.

Отличает «Душевную кухню» от всех остальных фильмов Фатиха Акина то, что раньше за истиной его герои, как правило, шли в Стамбул. Что, наверное, для турка, родившегося в Германии, имело какое-то личное значение. Теперь же герою не пришлось покидать Гамбург, чтобы совершить самое важно путешествие -- путешествие внутрь себя. Дом -- это не какая-то конкретная страна, не Германия, не Греция и даже не Турция (турок в «Душевной кухне» вообще только один, зато лучший -- костоправ Кемаль, который привязывает ноги трепыхающегося героя веревкой и почти насильно спасает его от дорогостоящей операции в квалифицированной немецкой клинике). Дом -- это состояние души.

Очевидно, что Акин окончательно перестал числиться по ведомству вундеркиндов (тут нужно напомнить, что свою первую премию за короткометражку «Сенсин, это ты!» он получил в 1995 году, будучи еще студентом, а фильм «Головой о стену», получивший в 2004 году главный приз Берлинского фестиваля и названный лучшим европейским фильмом года, снял в тридцать лет). И теперь 36-летний режиссер, имеющий в послужном списке, кроме всего прочего, и каннский приз за лучший сценарий («На краю рая», 2007) движется по территории абсолютного творческого беспредела, где может позволить себе все, что угодно, вплоть до стопроцентного позитива, что, кстати, уже отметило жюри Венецианского кинофестиваля своим специальным призом.