Фильм «Сцены из жизни богемы» известного среди киноманов независимого режиссера и литератора Константина Селиверстова показывает жизнь петербургской интеллигенции как она есть, какой была и, скорее всего, будет.
Константин Селиверстов -- автор нескольких своеобразных произведений, среди которых самое известное называется «Я искушен в любви и чистом искусстве». Рассказывает оно о феерической жизни «артиста театров и кино» Юрия Зелькина. Так вот однажды Селиверстов увидел фильм Аки Каурисмяки «Жизнь богемы». На это произведение, вышедшее на экраны в 1992 году, финского режиссера вдохновила опера композитора Джакомо Пуччини «Богема». Итальянский композитор, в свою очередь, откликнулся на знаменитый роман «Сцены из жизни богемы», в котором парижский писатель Анри Мюрже описал изнутри с почти документальной достоверностью быт монпарнасской богемы XIX века. Примерно то же самое сделал и автор последних «Сцен из жизни богемы». Живучий сюжет перенесен на благодатную почву современного Санкт-Петербурга.
Богемный капустник
Изучив классику, режиссер Селиверстов понял, что описанные там авантюрные похождения непутевых, но обаятельных клошаров -- художника, писателя и композитора -- могли бы случиться в 2008 году где-нибудь на Васильевском острове или на Пушкинской. Все действующие лица, свободные и нищие художники, вышибалы, трактирщики, владельцы мануфактур, танцовщицы, хозяйки квартир и банкиры -- типичные жители современного Петербурга. А сам Петербург -- прекрасная декорация. Мастерская художника в фильме -- реальная мастерская художника. Комната, которую снимают друзья, -- типичная питерская коммуналка. Поэтесса, читающая чудные стихи («Я блевала как-то с обрыва…»), -- настоящая питерская поэтесса Ирина Дудина. Художника сыграл Сергей Чернов -- художник по костюмам, работавший в свое время с Сергеем Курехиным. Роль Писателя исполнил Евгений Волков, музыкант и кандидат медицинских наук, дебютировавший в качестве артиста в германовском «Хрусталев, машину!». Авангардного Композитора сыграл бывший артист Мариинского театра, ныне балетмейстер Владимир Тыминский. Все они признались, что играли, по большому счету, самих себя. И автор, и его герои, и исполнители ролей и есть настоящая питерская богема. При этом фильм оставляет ощущение значительно более сильное, чем просто забавный, остроумный междусобойчик. Ведь «петербургская богема» -- явление особенное, очень замкнутое, с одной стороны, и вписанное в общеевропейскую традицию -- с другой. Что это вообще такое -- богема в современном обществе? Вот что интересно.
В Москву, в тюрьму!
История про то, как безнравственные раздолбаи получили деньги на литературный журнал («с картинками») и талантливо, со вкусом и завидной беспечностью промотали их, могла произойти, конечно, где угодно. Но искреннюю легкость, с которой приятели расставались с презренным металлом, удалось бы сыграть так правдоподобно далеко не каждому артисту. Это редкое чувство надо пережить. К слову сказать, в фильме Каурисмяки, у которого действие происходит в современном Париже, легкости бытия не чувствуется.
На встрече создателей фильма с московскими зрителями была рассказана история о том, как один из актеров взял в банке кредит -- так же, как и его киношный персонаж. Когда оказалось, что по какой-то счастливой случайности это был тот же банк, что показан в фильме, он, не долго думая, написал письмо банкирам: «Так, мол, и так, вот мы тут сняли рекламный ролик вашего заведения. Предлагаю считать, что никто никому не должен». Говорят, сработало.
Этот рассказ покажется выдумкой только тому, кто никогда не ходил на Московский вокзал сдавать обратный билет, чтобы выручить немного денег на продолжение знакомства с новыми питерскими друзьями. Те, кто никогда не ночевал в каком-нибудь сквоте на Пушкинской, ни за что не поймут, почему эти голодранцы называют себя красивым словом «богема». А главное, не зная явление изнутри, сложно поверить, что этот фильм был снят не тридцать лет назад и даже не десять, а только что, в 2008 году. Что все это: и город, и люди -- настоящее. Что и сейчас где-то есть писатели, готовые собирать пустые бутылки и обивать пороги издательств, таская за собой в авоське гениальный роман, что совсем рядом еще водятся художники, занимающие деньги на краски. Есть даже стриптизерши, мечтающие о балете.
Мы вообще-то не знаем, насколько герои этого очень ироничного фильма талантливы. Скорее всего, человечество ничего не потеряет, если никогда не увидит плодов их самозабвенного творчества. Но в этом фильме мы встретим ушедшую из других мест натуру -- творцов, которые творят потому, что не могут не творить. Пусть они сумасшедшие фрики, но именно в этой осознанной необходимости творчества заключается их тотальная свобода. Анри Мюрже писал, что у богемы есть три варианта будущего: академия, больница или морг. У питерской богемы есть еще один путь -- Москва. «Она в тюрьме, или в Москве», -- говорит один из героев про какую-то безвозвратно потерянную для общества Татьяну. Это, конечно, ужасно по-питерски. Поэтому именно москвичам будет полезно посмотреть фильм Селиверстова.
