Над Лужниками взошло цирковое солнце

«Варикай» на языке цыган означает «где бы то ни было», «где угодно». Не в тридесятом царстве и вообще ни в каком не государстве, а в каком-то невообразимом месте -- не то в лесу, не то в жерле вулкана -- живут нереально красивые существа. Они появляются из-под земли, спускаются с вершины каких-то золотых деревьев, выезжают на причудливых агрегатах или падают с неба. Как главный герой -- Икар. Свалившись на землю, хрупкий, испуганный, потерявший крылья, он встречает Астронома, Наставника, Невесту, Калеку и других героев, каждый из которых расскажет свою историю.

Везде и нигде

Астроном, хлопотливый гениальный ученый, похожий на лешего, -- потрясающий мим, пластикой и тонким юмором напоминающий «Лицедеев» (и мы узнаем позже, что вовсе не случайно). Невеста -- невозможно быстрое и гуттаперчевое создание, чудо эквилибристики. Калека на костылях исполняет потрясающее соло на ходулях. Каждый из героев этого представления мог бы стать звездой любого шоу. Любой из номеров почти двухчасового спектакля -- гвоздем программы. Не надо даже разбираться в тонкостях циркового мастерства, чтобы понять, что икарийские игры, когда тело акробата превращается в катапульту для другого акробата, это нечто немыслимое. Так же как и жонглер, подкидывающий шарики не руками, а языком и губами. Или грузинский танец, после которого зал обязательно разразится оглушительными аплодисментами, как будто никогда до этого лезгинки не видели. Такой и правда не видели.

Каждый костюм, который придумала знаменитая японка Эйко Ишиока, это шедевр дизайна, который оказал бы честь любому музею современного искусства. Декорации, свет, механизмы -- каждая деталь доведена до совершенства. В том-то и суть «Цирка Солнца», что здесь не может быть первых и второстепенных, главный герой здесь спектакль, а единственный победитель -- зритель.

Солнечный взрыв

Здесь нужно пережить всю гамму ощущений целиком, от сентиментальной слезы, когда музыканты с дудкой, скрипкой или волынкой проходят по рядам, восторгов от оперных певцов, поющих вживую. Мурашки побегут, когда над тобой пролетит, сцепившись ремнями, пара воздушных гимнастов (все работают без страховки). Щенячий восторг накроет, когда поглядишь на китайских детей, выделывающих такие номера, которые определению не поддаются.

Даже на первый взгляд совершенно вываливающаяся из общей стилистики клоунада, когда вдруг вместо причудливых неземных, совершенных существ появляется дурашливая парочка -- незадачливый фокусник и его безумная ассистентка с кроликом на колесиках, оказывается на удивление к месту. Мы видели такой цирк. И знаете, это уморительно смешно. Как неумехе ассистентке взрывают в результате голову, так «дю Солей» взорвал 25 лет назад старый цирк. Все наносное разлетелось в клочки, осталась только истинная сущность этого искусства -- красота, сила, искренность, мастерство, фантазия, уводящая за пределы возможного. «У моего дедушки от радости выпала челюсть» -- такие записи оставляют в книге отзывов. Дедушку можно понять.

А когда в финальном номере, на огненной свадьбе, какие-то вулканические существа раскачивают качели и у всего зала сердце уходит в пятки от восторга и страха, с особым чувством вспоминается, что качели эти называются русскими. Зал аплодирует стоя, отбив ладоши и долго скандирует: «Мо-лод-цы!» И в Москве это звучит как-то особенно, ведь треть артистов «Варикай» -- наши соотечественники.

Старый клоунский ботинок

В Монреале на месте бывшей свалки была построена студия «дю Солей» -- не студия на самом деле, а целый город, где рождаются все номера. Вокруг разбит огород, где работают лучше овощеводы Канады. Овощи озабоченный благотворительностью Ги Лалиберте отдает в дома престарелых.

Перед студией стоит памятник -- отлитый в бронзе старый клоунский башмак с открытой пастью. «Это легендарный башмак, который мы 20 лет назад выкинули, а Ги подобрал, -- говорит клоун Александр Фриш, артист Московского цирка на Цветном, долгие годы работавший с Юрием Никулиным, а ныне, как и многие большие цирковые артисты того поколения, бывающий в Москве по большим цирковым праздникам. Он рассказал, как в конце 1980-х Ги Лалиберте, тогда еще владелец небольшого шапито и обладатель больших амбиций, решивший собрать в своем цирке все самое лучшее в мире, приехал в Москву. «Чтобы искать талантливых мастеров циркового искусства», -- вспомнил Ги на днях на пресс-конференции по случаю первого спектакля. Говорят, в 1990-х годах, когда уникальная цирковая планета «Союзгосцирк» распалась, сотни лучших артистов нашли работу в «дю Солей». Присоединились к ним и российские спортсмены.

Если очень захотеть -- можно в космос улететь

Но сначала в Москве Ги нашел Валентина Гнеушева и Павла Брюна, которые в то время создавали в своей Экспериментальной мастерской новый цирк.

Позже Павел Брюн стал арт-директором самых лучших шоу «дю Солей», включая «Алегрию» -- спектакль, с которого в 1994 году начался настоящий, всемирный триумф. Он же пригласил в «Алегрию» Славу Полунина, который не только поставил один из самых потрясающих номеров современной клоунады -- свой знаменитый «Снежный шторм», но и привил особую эстетику, философию пантомимы.

Сотрудником «дю Солей» может стать каждый. «Главное, чтобы от человека было хорошо, -- уточняет Александр Фриш. -- А в этом Ги -- гений интуиции. И вообще гений, создавший гениальную систему: отпустил на волю животных и накормил артистов».

Отказ от животных оказался важен не только из гуманитарных соображений, это еще и существенно облегчило перемещения по миру. А «дю Солей» -- это настоящее странствующее шапито. Не только впитывающее в себя культуры и таланты всего мира, но и распространяющее свои лучи на все пять континентов.

Только цирковая кибитка превратилась здесь в передвижную «космическую станцию» с высокотехничным шатром, манежем со сложнейшими механизмами и зрительным залом, в котором все 2500 зрителей вне зависимости от места ощущают себя участниками представления. Вместе с труппой по миру путешествуют отменные повара, лучшие врачи и учителя. «За эти 25 лет «дю Солей» вырастил новое поколение цирковых детей, новую формацию артистов, которые не только впитали в себя культуру мирового цирка, но и получили отменное образование, включая знание нескольких языков, -- рассказывает хорошо знакомый с цирковой жизнью клоун Фриш. -- Но самый гениальный поступок -- это его полет в космос. Только настоящий клоун мог подняться так высоко, чтобы посмотреть, где на Земле еще есть грустные люди».