Антивоенный фильм «Вальс с Баширом», сделанный в уникальной анимационно-документальной манере, откроет Фестиваль израильского кино, который пройдет в «35 мм» с 11 по 17 июня. 18 июня фильм-номинант на «Оскар», участник Каннского фестиваля, получивший за последний год все возможные похвалы и множество наград, в том числе «Золотой глобус» и «Сезар», выйдет в московский прокат.
Израильский фильм «Вальс с Баширом», рассказывающий о ливанской войне 1982 года, войдет в историю как одно из самых сильных антивоенных произведений, а его режиссер Ари Фолман -- как изобретатель нового кинематографического языка. «Документальная анимация» или «анимационная документалистика» -- этот жанр пока не обрел конкретного названия. В данном случае сложно сделать акцент, поскольку «Вальс с Баширом» открыл новые горизонты и для того и для другого.
Посттравматический синдром
Режиссер Ари встречается со своим боевым товарищем. Тот рассказывает ему свой постоянный кошмарный сон: 26 разъяренных псов несутся по городу. «Мы убьем тебя, если ты не выкинешь нас из памяти», -- рычат они человеку. Эти собаки преследуют его долгие годы, с ливанской войны. В роте знали, что стрелять в людей он не сможет, поэтому приказали убить всех собак в ливанской деревне, куда израильтяне должны были ночью тихо войти. Их было ровно 26, этих убитых собак. И он никогда не сможет их забыть.
Выслушав эту исповедь, Ари понимает, что сам ничего не помнит о войне, на которую попал, как и большинство его товарищей, по сути, подростком, плохо соображающим, в кого и зачем надо стрелять. Его память страшные события услужливо вытеснила, как только война закончилась, чтобы можно было жить дальше. Спустя 25 лет он разыскивает своих сослуживцев и пытается все вспомнить. «Вальс с Баширом» -- это девять разных историй об одних и тех же событиях. Коллективный посттравматический синдром Израиля.
Доброе утро, Ливан
Режиссер Ари Фолман не скрывает, что это фильм про него, что режиссер Ари это он сам. Это он участвовал в одной из самых жестоких и бессмысленных войн в истории своей страны. Это он ехал в танке в никуда под заводную песенку «Доброе утро, Ливан» (вспоминается, конечно, фильм «Доброе утро, Вьетнам») и стрелял день и ночь направо и налево в невидимого врага. Это он был безучастным свидетелем резни в Сабре и Шатиле, палестинских лагерях для беженцев, устроенной ливанскими христианами-фалангистами после убийства их лидера Башира Жмайеля. Израильская армия, стоявшая в оккупированном Ливане, формально не участвовала в этом массовом убийстве. Просто не мешала.
Ночное море, трое юношей, выходящих на набережную разрушенного Бейрута, – этот образ снова и снова преследует Ари. Он не может понять, откуда эти воспоминания. И никто из его подразделения не помнит той ночи. Только потом Ари понимает, что это трансформированное воспоминание о бойне, в которой он не участвовал. Подавленное чувство вины, с которым, как уверяет режиссер, живет все его поколение.
Семь из девяти героев фильма -- совершенно реальные люди, участники войны, сослуживцы режиссера, они рассказывают свои личные истории и ощущения. Отснятые интервью, архивные кадры, военные фотографии были адаптированы художниками в графическую форму (кстати, на московской премьере фильм представит арт-директор картины Дэвид Полонский). Ничего подобного еще никто не делал. Так же, впрочем, как и в документалистике.
Сон разума
До «Вальса с Баширом» Ари Фолман снимал документальные фильмы о разных войнах, работал репортером на оккупированных территориях. Снял два игровых фильма, один из которых -- «Сделано в Израиле» -- рассказывает о преследовании последнего живого нациста. Фантастическая черно-белая история, которая, по ощущениям самого режиссера, никому, кроме него, не понравилась своей чрезмерной стилизацией.
Идея превратить документальный «Вальс с Баширом» в анимацию дала режиссеру, с одной стороны, большую свободу в изложении фактов, а с другой – неограниченные художественные, образные возможности. А Фолману хотелось передать именно образ войны, не придуманный, а такой, чтобы все, кто там был, сказали: да, такая война и есть. Не конкретно эта, а любая война вообще. Одно из самых сильных ощущений от фильма оставляет то, что, рассказывая о ливанской войне, все герои проводят аналогии с холокостом, о котором в каждой еврейской семье есть свое воспоминание.
Мы смотрим на происходящее глазами солдата и не видим в происходящем ни героики, ни пафоса. Есть только страх и усталость, абсурд и хаос. Фолман рассказывал, что он и художники намеренно добивались того, чтобы фильм смотрелся как наркотический трип, как галлюцинация отравленного мозга. Потому что война – это и есть болезнь разума. Здесь один солдат уплывает на животе гигантской женщины с корабля, который через минуту взорвется, другой вальсирует с пулеметом под прицелами снайперов. Кажется, что он делает это целую вечность. Фильм полон потрясающих психоделических образов, он красив, как может быть красивым бред или кошмарный, но в то же время завораживающий сон. Самый ужасный из всех видов кошмаров – когда тебе снится, что ты проснулся, а все оказалось реальностью. Именно так и заканчивается «Вальс с Баширом». Анимация неожиданно превращается в реальную хронику, а нарисованные трупы -- в настоящие.
