«Воюют бедные, а издают богатых», -- так называлась одна из дискуссий вокруг сегодняшней военной прозы. Поводом стало награждение последнего романа Владимира Маканина «Асан» одной из самых крупных отечественных литературных премией «Большая книга». Если раньше споры велись о том, как писать о войне, то сейчас камнем преткновения стал вопрос, кто именно будет о ней писать.
Больше, чем война
Владимир Маканин, автор нашумевшего «Асана», на самом деле уже давно заявлял о своем интересе к чеченской теме. Рассказ «Кавказский пленный» вышел еще в 1995 году, и уже тогда было понятно, что обращение к военной прозе для писателя было прежде всего данью литературной традиции, диалогом с Пушкиным и Толстым. Затем тяжелое, неловкое воспоминание о войне обнаружилось в романе «Испуг»: пока его герой, старик Алабин, выяснял свои отношения с любовью и смертью, ему только мешал его племянник Олежка, контуженный на чеченской войне и не знающий, куда себя деть в мирное время. Этот самый эпизодический Олежка и стал потом одним из главных персонажей «Асана», то есть мы узнали, что было с ним до «Испуга».
Описывая чеченские военные будни, подробнейшим образом отчитываясь о том, как главный герой, майор Жилин, распоряжается содержимым подведомственного ему склада, Владимир Маканин разыгрывает перед читателем драму всей нашей российской жизни. Довольно скоро в «Асане» становится понятно, что речь пойдет не только о чеченской кампании. Автор помещает своих героев в экстремальную ситуацию и предлагает разные варианты поведения. Майор Жилин действует в соответствии с предложенными обстоятельствами, однако вопрос, какую степень человечности он может позволить себе, волнует его не меньше, чем задача проставить как можно больше значков с приобретенными «$» в записной книжке. В романе есть еще «обыкновенный» герой, есть отошедший от дел и окунувшийся в исторические книги генерал, есть контуженный солдат, болезненно ненавидящий деньги. Причем все эти варианты выглядят для сегодняшнего читателя отнюдь не абстрактно. Как раз подобную возможность -- не только сравнить себя с литературными героями, но и просчитать разные типы поведения -- наша словесность предоставляет не слишком часто.
Война онлайн
Скорее всего, Владимир Маканин уже закрыл для себя чеченскую тему. Между тем для сообщества военных прозаиков, объединившихся в проекте «Art of War», война продолжается буквально в режиме онлайн. Они издают альманах, который начался с интернет-сайта, где в разделе «жанры» распределение идет не по «романам» и «рассказам», а по географическому принципу: Афганистан, Осетия, Приднестровье, Чечня. Именно с платформы «Art of War» выступил против маканинского «Асана» прозаик Аркадий Бабченко. Затем его открытое письмо было напечатано в «Новой газете». Аркадий Бабченко, годящийся Владимиру Маканину если не во внуки, то в сыновья точно, воевал на обеих чеченских войнах. Его литературная карьера началась с публикаций в толстых журналах: цикл рассказов «Десять серий о войне» был затем отмечен молодежной премией «Дебют». Сборник его прозы и эссеистики «Алхан-Юрт» был издан в 2006-м в той же серии издательства «Эксмо», где выходили экономические триллеры Юлии Латыниной, еще одного «штатского» автора, не побоявшегося взяться за чеченскую тему.
Однако последнее время Аркадий Бабченко больше выступает не как прозаик, а как публицист. Он пишет о войне в Осетии, и не забывает азартно следить за работами коллег. Так, в свое время он написал весьма язвительную рецензию на «9-ю роту». И хотя этот проходной фильм нельзя поставить в один ряд с «Асаном», на долю маканинского романа досталась довольно резкая критика. Бабченко указал на неточности, связанные именно с военной спецификой (Маканин затем выступил с ответным письмом, в котором отверг все претензии коллеги). Дискуссия продолжилась уже с участием других авторов из военного проекта.
Право очевидца
Не так давно еще один именитый автор, лауреат Госпремии Андрей Волос выпустил внушительный по объему роман «Победитель», немалая часть которого посвящена войне в Афганистане. К слову, Андрей Волос, как и Маканин, не воевал. Вполне возможно, что его роман тоже ждет критика писателей-«афганцев». Однако подобные споры все же не исчерпываются тем, что одни авторы ищут «блох» в романах других. Точно так же вряд ли стоит мечтать о гипотетическом писателе, который, к примеру, обладал бы знаниями писателей-ветеранов и мастерством «кабинетных» сочинителей. В случае «Бабченко versus Маканин» -- и автор «Асана» на самом деле не обошелся без основательной подготовки и проработки фактуры, и автор «Алхан-Юрта» уже давно зарекомендовал себя как продолжатель лучших традиций военной прозы.
Должен ли писатель ограничиваться темами, с которыми он знаком по собственному опыту? Или все же прав Генри Джеймс, говоривший о том, что настоящей писательнице достаточно просто пройти мимо казармы, чтобы написать роман о гвардейцах, а спать с офицерами для этого вовсе необязательно? Обе эти точки зрения имеют право на существование. Хорошую или плохую книгу о войне может написать и отставник, и штатский. Но данный спор этим все же не ограничивается. Задет важный для истории литературы нерв. В современной словесности действительно чувствуется нехватка фактуры, глубокого знания предмета. Помнится, в начале 2000-х устроители ныне несуществующей литературной премии «Российский сюжет» все ждали, что к ним на конкурс поступят романы о бизнесе, написанные бизнесменами. Однако подобных авторов появилось совсем немного. А вот круг военных сочинителей как раз стал разрастаться, хотя, конечно, до огромной субкультуры писателей-фантастов этим литературным новобранцам еще далеко. Так что проблема, скорее, в том, что авторы того же проекта «Art of War», за которых на самом деле ратовал Аркадий Бабченко, имеют право на внимание читающей публики. Стоит только не забывать, что любая субкультура продлевает свое существование только делегируя лучших в мир литературного мейнстрима.
