Черное море спас от гребневика другой вид-захватчик

Гребневик мнемиопсис – небольшое желеобразное существо. Впервые его нашли в Черном море в 1982 году, рассказал корреспонденту Infox.ru член-корреспондент РАН, заместитель директора Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН Юрий Дгебуадзе. Предположительно, это беспозвоночное попало туда с балластными водами из Северной Америки. Вскоре гребневик так размножился, что в одном кубометре воды его биомасса достигала 12 кг. Черное море превратилось в сплошное желе. Гребневик питался мелкими ракообразными и очень быстро подорвал запасы планктона – основного корма черноморских рыб. В итоге уловы тюльки и анчоуса упали в десятки раз. Пострадали и питающиеся мелкотой хищные рыбы, в том числе осетры и белуга, а также дельфины. Затем мнемиопсиса нашли уже в Каспийском море, где сценарий повторился.

Помощь пришла в виде другого вида гребневика – хищного берое. Он в Черном море тоже незваный гость. И кстати, переселился тем же путем – с балластными водами. Но на этот раз вселение оказалось удачным для морской экосистемы, подчеркнул Дгебуадзе. Берое стал активно уничтожать мнемиопсиса и теперь держит его популяцию под контролем.

Другая известная ситуация -- с камчатским крабом, которого намеренно поселили в Баренцевом море еще в начале 60-х годов XX столетия, пока, на взгляд ученого, не вызывает беспокойства. Слухи о том, что камчатский краб подрывает запасы трески, сильно преувеличены. Пока что краб повлиял только на морских ежей. Впрочем, даже если краба станет слишком много, стоит только открыть промысел – и этот деликатесный продукт быстро изведут.

Но не всегда истории с вселенцами кончаются благополучно. Тем более что в последние годы среднегодовая температура растет, и по этой причине многие южные виды перемещаются на север. Азовские и каспийские рыбы попадают в Волгу, например, а бобры осваивают русский Север.

Человек намного ускорил миграцию живых организмов. С середины прошлого века люди начали целенаправленно внедрять животных и растения на новых территориях в хозяйственных целях. При этом многие виды человек перемещает совершенно случайно. Например, вместе с лесом перевозит жуков-древоточцев, грибы; с балластными водами в танкерах путешествуют рыбы, медузы, рачки и другой планктон; на одежде и обуви вездесущие туристы донесли семена растений вплоть до антарктических островов. А еще люди держат дома экзотических животных и выращивают нездешние растения на приусадебных участках. Многие из них попадают в окружающую среду и начинают жить и размножаться в дикой природе.

«В бассейне Волги живут и прекрасно себя чувствуют популяции гуппи и гамбузии, -- рассказывает Дгебуадзе, -- несмотря на то что это тропические рыбы. Гамбузию в свое время завезли для уничтожения личинок малярийного комара, а гуппи, как все знают, это вообще аквариумные рыбки». В Европе прижились дикие попугаи, а в прудах плавают американские утки.

Непрошенные вселенцы далеко не безобидны. Они внедряются в сложившуюся экосистему и нарушают ее баланс. Некоторые виды прямо изменяют окружающую среду. Те же бобры, например, селятся на малых реках, валят и обгрызают деревья, строят плотины, подтопляют берега. За пару лет вместо реки образуется каскад прудов без течения, вода зацветает, лес превращается в сухостой. Ландшафт полностью меняется. Не щадит окружающую среду и ондатра, которую завезли из Северной Америки в качестве пушного зверька. Но ондатровые шапки вышли из моды, а зверь размножился и сильно обеднил растительность.

Часто виды-вселенцы вступают с местными видами в конкуренцию -- за пищу, за места жизни и размножения. Например, завезенная американская норка сильно потеснила европейскую. А редкие виды-аборигены могут и вообще исчезнуть. Так, моллюск дрейссена, попавший с балластными водами в Великие американские озера, стал активно фильтровать воды и «перефильтровал» всех местных моллюсков. После чего 23 местных вида уже почти не встречаются в озерах.

Если вселенец – хищник, он может просто всех съесть. Так случилось, когда в озеро Балхаш поселили ценную промысловую рыбу -- судака. Хищный судак съел всех местных рыб, в том числе редких -- балхашского окуня и маринку.

Последствия от внедрения всего одного вида могут быть поистине ужасны. Например, в 1955 году англичане решили позаботиться о жителях своей африканской колонии и обогатить ихтиофауну озера Виктория. В озере жили мелкие рыбы хаплохромисы, местные жители ловили их и вялили на солнце. С благими целями в озеро подселили нильского окуня – рыбу крупную, вкусную и хищную. Нильский окунь прижился, безмерно размножился и переел всех хаплохромисов. Европейцы снабдили местных жителей орудиями лова крупной рыбы, но вот только что с ней делать потом? На солнце она не вялится – слишком большая, нужна термическая обработка, из-за которой туземцы за пять-десять лет свели все леса в округе. Из-за этого изменился сток воды в озеро, началась эрозия почв, вода в озере стала буро-коричневой из-за вспышки водорослей, а токсины сине-зеленых водорослей отравляли скот и людей. Так всего одна рыба вызвала экологическую и гуманитарную катастрофу.

Вселенцы могут переносить на себе паразитов. Например, енотовидная собака принесла их с собой в Европу с Дальнего Востока. Другой пример: из Каспийского моря в Арал завезли севрюгу, а с ней переехал паразит каспийский сосальщик, который перекинулся на аральскую осетровую рыбу – шипа. Популяция шипа исчезла. Переносятся таким способом и человеческие паразиты и болезни: так случилась вспышка лихорадки Западного Нила в Волгоградской области.

Ну и, наконец, вселенцы вредят хозяйственной деятельности человека. Вредители сельского хозяйства – это не только колорадский жук, но и, например, растение амброзия -- суперсорняк. А моллюск дрейссена, который селится «гроздьями», забивает коллекторы при водозаборниках, в частности в охладительных системах АЭС.

Особенно уязвимы перед инвазивными видами острова. На Командорские острова случайно завезли серую крысу. Она там вполне освоилась и стала промышлять на птичьих базарах, уничтожая птиц, а яйца, как говорят, даже заготавливает впрок.

На Европейской части России насчитывается около 1,5 тысячи высших растений-вселенцев (всем известен борщевик, который заполонил все поля), 61 вид млекопитающих, более 50 видов рыб, несколько десятков видов птиц, сотни видов беспозвоночных. Только в бассейне Волги треть видов – «приезжие». А во Владивостоке местные жители уже наблюдают тропических летучих рыб.

«Виды-вселенцы коварны тем, что их невозможно искоренить, -- говорит Дгебуадзе. -- На пальцах одной руки можно пересчитать случаи, когда людям удавалось победить вселенцев. Так британцы справились с завезенной к ним на острова ондатрой, и то только потому, что сразу за нее взялись. Теперь ондатры там нет. Но вот с сигнальным раком и мохнаторуким крабом -- одни из последних нашествий -- они уже ничего сделать не могут».

Биологическая инвазия – это как инфекция: справиться с ней можно, только если подавить в зародыше, пока не возникла эпидемия. Для этого должна работать система быстрого оповещения, которая есть во многих странах. А пока ученые выпускают электронный журнал, где помещают информацию о новых находках. И собираются создать интерактивную базу данных.

«Я вообще как биолог против любых преднамеренных интродукций, -- подчеркнул Дгебуадзе. – Если мы хотим осваивать хозяйственное использование новых видов, это нужно делать в местах, изолированных от окружающей среды. Например, в рыбоводных прудах. А запрет на интродукцию прописан и в конвенции по биоразнообразию, которую Россия подписала в 1992 году».

Видео- и фото-материалы предоставлены Юрием Дгебуадзе и старшим научным сотрудником Института океанологии РАН Тамарой Александровной Шегановой.