В фонде Stella Art открылась первая посмертная выставка Вагрича Бахчаняна (1938-2009), пересмешника советской пропаганды, мастера концептуального коллажа, 35 лет тому назад приехавшего в Нью-Йорк с «Голой «Правдой» и оставившего нам на память такие озорные сентенции, как «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью!».
Художник слова
Наверное, любая выставка Вагрича Бахчаняна будет заведомо неполной. Если можно в витринах собрать его разнообразные коллажи, фотографии перформансов, объекты, записи, сборники, подборки 16-й страницы «Литературной газеты» с рубрикой «12 стульев», в которой на протяжении 14 лет озорничал «художник слова» (это его собственное определение), то что делать с множеством его остроумных максим и каламбуров. Все эти «Бей баклуши – спасай Россию!», «Дурная слава КПСС», «Подземный переход от социализма к коммунизму», «Дышите на ладан как можно глубже» и, конечно, знаменитое «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью!» -- все это давно стало в буквальном смысле народным достоянием. Многие, слышавшие его афоризмы когда-то на кухнях или в очередях, и поныне принимают это авторское острословие за советский подпольный фольклор. Не отбирать же у народа самоприсвоенный копирайт.
В советские годы в ходу еще была ернически переиначенная революционная песня со словами «Вышли мы все из народа, как нам вернуться в него», которые иной раз приписывают Бахчаняну. Хотя это вряд ли. Во всяком случае, перед художником такая проблема не стояла. Он и был-то своего рода медиатором общества, поднимавшимся в редакцию «Литгазеты» и на чердаки московских концептуалистов-нонконформистов, откуда затем его рискованные шутки расходились, так сказать, до самых до окраин. Его официальный статус был крайне неопределенным, почти как в тогдашнем оптимистическом шлягере: «Мой адрес – не дом и не улица, мой адрес Советский Союз».
Голая правда
Выходец из Харькова (к слову сказать, этот город дал немало художников и писателей, таких как Эдуард Лимонов, Борис Михайлов) не имел московской прописки, что по тем временам было наказуемо. И это в конечном счете, наряду с другими, понятно, более вескими причинами, и предопределило его отъезд за рубеж. В эмиграцию Бахчанян захватил с собой не только опыт газетно-журнального графика, благодаря которому он смог выжить в Америке, но и доскональное знание анатомии советской пропаганды, которой он мастерски оперировал во всеоружии своего почти обериутского остроумия.
Неудивительно, что одной из первых его работ по приезде в Нью-Йорк и стала серия коллажей «Голая «Правда» (1975), где в газетные вырезки с отчетами о производственных свершениях и соцсоревнованиях вставлены «имплантаты» – эротические сценки, срисованные из местных порножурналов. Совмещая советские клише с капиталистическими, Бачханян послал прощальный привет деэротизированной родине. А своему новому месту жительства спустя некоторое время посвятил по поп-артовски монументальную серию принтов «Америка глазами русских». В сущности, это реди-мейды, поскольку художник, почти не прилагая рук, представил увеличенные фрагменты советских карикатур, на которых в разных видах был изображен «звериный оскал империализма». Трудно сказать, как это было воспринято тогдашней нью-йоркской публикой. Надо полагать, что с полагающимся в этом случае юмором, а за звериными оскалами она наверняка рассмотрела извиняющуюся улыбку Бахчаняна.
