Кривая рожа улыбается зеркалу

Рублевый «Ленинград»

После двухлетнего перерыва на злой фитнес-рок Сергей Шнуров снова вплотную занялся «Ленинградом». Трехгрошовый проект «Рубль» переведен в разряд запасных, и все силы брошены на возрождение главного. Процесс этот, как и положено, сопровождается матом, скандалами и пакостями – по-другому питерский бородач не умеет и не хочет. Да и зачем, если публика все равно принимает Шнура на ура.

Начиная с прошлого лета развивший бурную деятельность «Ленинград» стал в конвейерном режиме выпускать новые песни и сразу же снимать на них клипы. Каждая из них оказалась хоть чем-нибудь примечательной. «И больше ничего» стала очередным некультурным гимном культурной столице. В смешной «Осени-диско», на поверку оказавшейся регги, Шнур рассказал о трудностях преждевременного полового созревания. Наконец, похабный «Сладкий сон» стал премьерой нового лица и голоса «Ленинграда» -- разбитного вида вокалистки Юли Коган с ласковым прозвищем «Ноги».

Самую большую шумиху вызвали песня и ролик «Химкинский лес», разом отразившие шнуровские взгляды на экологию и демократию, пиар, русский рок и рэп. После их выхода лидер хулиганской музгруппировки схлестнулся в нешуточной идеологической борьбе с Шевчуком и Нойзом МС. Шнур хрипел про то, как выгодно быть или хотя бы казаться хорошим. Нойз клеймил противника как неисправимого алкаша и беспринципного стяжателя. А тот и сам не прочь лишний раз похвастаться своими грешками и подчеркнуть, что пишет песни «ради денег, по заказу, из мести». Но если раньше рублевый фактор впрямую не влиял на стиль, то теперь, кажется, начал. Свежий альбом «Ленинграда» как раз и дает повод разобраться, что сегодня творится со Шнуром и его окружением.

Откуда «Ноги» растут

Начнем с того, что пластинка недаром называется «Хна». Ведь теперь на переднем крае матерного фронта находится не сам Шнур, а горластая рыжая Юля. Девушка постоянно в центре внимания: катается на коньках под ручку с хоккеистами, позирует в «зенитовской» футболке Кержакова и в одиночку поет половину песен. Правда, большая их часть оставляет желать лучшего, особенно в плане текстов. Не беда, что они пошлые, хуже то, что скучные. Все-таки девушкам не идет сквернословить, особенно если это получается не особенно изобретательно. Да и дурные эвфемизмы тексты не красят («горит пожар моей души – достань брандспойт и потуши»). Но было бы нечестно упустить из виду удачные моменты: скажем, нежную песню про Мишу или просто сладкое мяуканье на бэк-вокале вместо визгливых распутинских ноток («Ф.З.»).

Мат без электричества

Шнуровский мат тоже местами лишился электричества и на афоризмы не так богат, как прежде. При желании что-то подчерпнуть можно только из упомянутых «И больше ничего» или «Осень-диско». В «Хне» мало кухонной социальщины и лузерского похмелья, свойственных старому «Ленинграду» и «Рублю». Вместо них доминируют кутеж, угар и веселье без затей. Картина дополняется неожиданно примодненным электронным звуком. Кроме привычной батареи дудок, здесь в большом количестве появляются синтезаторы. В результате некоторые номера звучат так, как будто их сочинило обкурившееся ВИА «Веселые ребята» («Твистосвист»). Есть здесь и нигилистический блюз «К.Ф.П.Р.» о смерти рок-н-ролла, и даже своебразный инди-рочок – кавер-версия придуманного год назад «Финского залива». Странно, что за бортом пластинки остались другие конъюнктурные вещи: песня про доктора Хауса, «антинародная» пародия на Шевчука и вариация на тему ироничного быдлохита «Еду в Магадан», сделанная на пару с его создателем Васей Обломовым. Зато в финале пластинки имеется целый академический хор, небесными голосами выводящий шнуровскую ахинею про выход в космос посредством бутылки водки и передающий матерный привет всем людям земли («Триумф»).

Шнуров давно предупреждал, что работает на потребу публике. Поэтому нет смысла досадовать на то, что он все-таки повернул свою группировку лицом к рынку. И хотя рожа – по-прежнему кривая, автору самых прибыльных рингтонов для мобильников виднее, на что будет спрос. А то, что «Ленинград» нарочно поглупел, компенсируется самым богатым звуком в истории группы. Резюмировать можно коротко: получилась «Хна», но могло быть и хуже.