Почему в России практически нет тренеров по акцентам, чем отличается нью-йоркский диалект и как Микки Рурк учился говорить по-русски. Infox.ru представляет проект "Киношкола": Hollywood.
«Насколько я знаю, этой профессии – тренер по акцентам -- практически не существует в России. Может, потому, что в русском кино сейчас не так много иностранных тем. Американцы очень щепетильно относятся к акценту, даже внутри своего английского языка. У всех американских актеров, как и у английских актеров, есть свой средний рабочий диалект. Это примерно так же, как в России все театральные актеры обязательно избавляются от своего говорка. То есть если кто-то приезжает из Свердловска, ему говорят: вам нужно учиться говорить по-среднерусски. В Америке то же самое. В картине, действие которой происходит в Нью-Йорке -- нью-йоркский акцент очень отличается от среднеамериканского, это очень слышно для английского уха -- так что если все действие происходит в Нью-Йорке, а люди говорят с южным акцентом, этот номер в американском кино не пройдет. Поэтому нанимается тренер по акценту и по диалекту, который работает с актером, чтобы у актера был акцент, соответствующий географическому происхождению его героя. То же самое происходит с иностранными персонажами – если кто-то играет русского, ему надо поставить русский акцент. У него могут быть две задачи: говорить какие-то отдельные слова по-русски, а также просто говорить с русским акцентом, потому что он играет русского человека. Или если он играет итальянца, или француза – отнюдь не всегда нанимаются актеры-носители языка, потому что все связано с финансированием. Если какая-то звезда играет эту роль (а звезда играет, потому что на ней строится финансирование), то она, вполне возможно, не знает язык той страны, представителя которой она играет. Я непосредственно занимаюсь восточноевропейскими и вообще европейскими диалектами. Не занимаюсь диалектами американскими внутри английского языка – на это есть свои специалисты.
В картине «Air force one» (я не знаю, как точно она называется по-русски), мне пришлось работать и с Харрисом Фордом и с Гари Олдманом. В основном с Гари, потому что он играл русского. Там были какие-то русские фразы и русский акцент -- внутри английского языка Харрисон говорил несколько фраз по-русски, и поэтому пришлось немножко работать с ним. Я недавно закончила работу с Микки Рурком – год назад, на «Железном человеке-2». Там работа была намного сложнее, по многим причинам. Если Гари Олдман – человек, который привык работать с акцентами, то Микки – нет. Микки Рурк с акцентами, по-моему, никогда не работал, вернее, только раз, когда играл ирландца. Микки, в общем, актер, который хочет больше соответствовать образу -- если кто-то другой скажет: ну, скажу две-три фразы по-русски, а остальное – просто с акцентом, то Микки Рурк решил произносить длиннющие русские фразы. Какие-то вещи у него получались, какие-то – нет. Проконтролировать все сложно. Иногда я вижу, как кто-то пишет: вот, он выпадал из акцента, не зная саму кухню производства.
Если вы стоите на площадке, являясь человеком, который тренирует актера, вы делаете свои заметки и поправляете актера после каждого дубля. Если совсем плохо, то вы говорите тем, кто ответственен за площадку, или даже самому режиссеру, что этот дубль – звуково -- не работает. Но когда начинают монтировать картину, все эти пометки существуют у человека, который здесь называется script supervisor – то есть человек, который со стороны следит, за тем, чтобы не было ляпов, чтобы метраж был правильный во всех фразах. Это тоже, по-моему, профессия, еще не очень освоенная в России. Это человек, который сидит рядом с режиссером в наушниках и метрует каждый дубль, а также делает пометки, что в этом дубле произошло, с какой стороны актер обошел стол – потому что, когда через 20 секунд вам надо будет снимать следующий дубль, надо будет, чтобы все полностью совпадало. Когда после этого вы будете снимать крупный план, надо, чтобы все это тоже совпадало – чтоб актер с правого, а не с левого боку зашел. Чтоб в одежде все совпадало, чтоб пуговица была правильно расстегнута. И человек, который тренирует диалект, приходит со своими замечаниями именно к этому человеку, а уже потом -- к режиссеру и к актеру. И дальше выбор делается уже в монтаже режиссером. Но режиссер всегда выберет не то, что правильно с точки зрения акцента, а то, что правильно по драматургии и игре актера. Он никогда не скажет актеру переиграть заново какой-то дубль из-за неправильно сказанной фразы. Когда монтируется картина, если у режиссера есть выбор: и там, и тут нормально сыграно, но вот тут плохой акцент, то, естественно, выберут дубль с хорошим акцентом. Когда идет дополнительный дубляж – то есть когда актер сам себя исправляет на монтаже звука, иногда эти вещи можно исправить. Потому что актер меньше волнуется, иногда надо исправить только одно слово и т.д. Но иногда актер уже не может ничего исправить – или нет на это бюджета, или актер уже занят в другой картине. И поскольку это не так важно для американского зрителя, а для иностранного картину все равно будут дублировать, то иногда все так и остается. И иногда актеры звучат очень странно. С французским языком мне приходилось работать, не столько с самим языком – вот недавно я делала телевизионный пилот к телесериям, которые у нас назывались «Undercovers» -- там два агента CIA, которые в этой серии попадают в Париж, потом попадают в Россию и так далее. Поэтому мне пришлось с ними работать как над русским, так и над французским языком. У меня есть пара друзей – тренеров по акцентам, которые вообще другими языками не владеют, но они оба были актерами, во всяком случае, получили актерское образование, занимались голосом и занимались различными акцентами внутри своей профессии. Есть определенная техника, есть профессура -- например, в Йельском университете на магистерской программе отведено время для работы над акцентом. Эти люди или оканчивали эту программу или занимались с человеком, который эту программу придумал. Сейчас уже появилось следующее поколение, которое работало с этими людьми. А кто-то приходит в профессию как я – от знания иностранного языка, а уже потом изучает техники преподавания актерам. Потому что, как в любой профессии, существует определенная система. С иностранными словами немного по-другому – всегда надо находить эквиваленты для человека – не носителя языка. Находятся какие-то эквиваленты, которые созвучны, и потом, постепенно из них выводится правильное произношение. Есть актеры, которые моментально это схватывают, а есть те, кому нужно месяцами над этим работать. И есть актеры, которые никогда с этим не справятся».
