Александр Петлюра: ящики готовых инсталляций

"Метод подбора подходит не каждому режиссеру и не каждому фильму. Я специально не проектировал и не шил костюмы ни к одному спектаклю, ни к одному фильму. Когда ко мне обращается режиссер, он осознает, как я работаю. Я, беру, скажем, тему и предлагаю: ничего, если я основную массу направлю в русло теплых отношений, наберу 80% вязаных вещей? Даю какую-то общую стилистику, свою личную, субъективную.

У меня, кстати, есть мешки вязаных вещей, я их очень люблю: куски, коврики, кофты, блузки, остатки, огрызки, наволочки от подушки. Можно вязаную сумку, например, надеть на голову, такой сюр получается - шапка с огромными пластмассовыми кольцами. Получается похоже на боярыню.

Я заранее откладываю вместе что-то схожее. У меня есть ящик, например, где только вышитые рубашки - от начала ХХ века до конца. В другом ящике – деревенский женский костюм. Даже если это сарафан 80-90-х годов, я все равно положу туда, если визуально он просится в тот ящик. Когда я потом ищу, точно знаю, что где.

Вот, например, написал: «Морская тематика», - там все бело-синее, все рубашки с чайками, купальники, вещи, которые пахнут морем. Если любой ящик открыть – это готовая инсталляция. Можно развесить вещи на веревках или надеть на манекены, или чучела, или на людей. Можно сажать их в некое закрытое пространство и показывать фильм про море или про войну. Есть ящик «Милитари» - тоже все от начала века до конца. Или беру платья с цветами, период от начала века до конца – называется «Солнечные цветы». Или наоборот, беру зеркальное отражение, черное, негатив солнечных цветов - солнце и луна.

В ящике «Бриллианты для рабочих» - все черное с золотом. Кичуха такая. Правда, блестки осыпаются, но все равно... Я же лабораторию свою знаю. Специально собираю свитеры абсолютно советские со снежинками, с олимпиадой, выискиваю шедевры…

Вот - чемоданчик с американскими флагами. Тут они со всех помоек мира. Вот это нашел в заброшенном сарайчике на окраине Вены. Что-то мне подарили, привезли из Швейцарии. А вот это «американское» полотенце купил на обочине в какой-то деревне. Есть чемоданчик с советским знаменем. Правда, полотенец с серпом и молотом не встречал, почему-то не делают. Видно, думают, что не будут покупать. Симачев бы сделал, если бы в его коллекции были полотенца.

Дембельские вещи - очень редкие. Нечасто такого персонажа захотят видеть в фильме, но тогда обратятся ко мне. Обычно нужна просто военная форма. А тут - дембельский костюм, начиная от убийственного ремня, который как бритва заточен до шапки и т. д. Дембельские вещи отдельно у меня висят. Вот - костюм такого дурачка, едущего с Северного флота: весь в белых медведях в бескозырке. Вот две шапочки – это же фильм надо придумать отдельный.

Было целое направление: шляпы и плетеные сумки. Производилась синтетическая нить для перевязки, обмотки коробок, мешков, а люди брали, взяли сумки. У нас же в стране все, что можно было стырить, тырили. Когда вели провода из города в деревню, стояли в полях большие катушки с проволокой. Утром уже оставалась половина. Зато дома у всех были грабли с оплетенными ручками, рули, газетницы, кольца, браслеты… Плекс пошел – плекс везде: трубки, мундштуки, аквариумы. Все, что можно было сделать на халяву, люди делали.

За все время собирания мне однажды достался костюм 1918 года. Практически как Ильич носил, один в один: по пошиву, по лацкану, по длине рукава, с жилетиком такой, скромный. Он очень знаковый для меня. И я не могу его дать актеру, который будет в нем прыгать, потеть. Иногда я его сам надеваю, приклеиваю бороду Ленина, надеваю кепочку - хотя это лоховской прием, но если аккуратненько, точненько использовать, то работает. Да можно и бороду не приклеивать потому, что вещь настоящая и сидит прям, как на Ильиче.

Или вот костюм 1922 года – буквально через четыре года поменялись уже силуэты. Когда ты надеваешь это пиджачок, даже сутулый-горбатый выравнивается, поскольку здесь плечи вылеплены скульптурно. Он мне большой, но это не важно - на каждом идеально сидит, даже на карлике. Вещь пошита удивительно. Когда надеваешь, плечи становятся мужские. Поневоле вещь выравнивает человека. Уже не ссутулишься И второго костюма 22-го года у меня нет. Поэтому и его мне очень жалко отдавать на съемки. 30-х годов у меня – пять шесть костюмов. Их уже давать мне проще.

У меня любые вещи уникальные: таких поделушек, ручных изделий, ремней нигде не встретишь. Пошел период вестернов, из ГДР забросили к нам. Люди тогда брали кусок от ремня либо солдатского, либо из клеенки делали. Для него чеканили, или отливали на заводах из алюминия бляхи: пистолеты, лошади, ковбои. Проявлялись культурные вирусы на вещах. Такие вещи мне жалко – это сверхиндивидуально. Если дам на съемку, только на передний план. Либо хорошему актеру пройти, но не прыгать-скакать. В моем перформансе все работает, прыгает и скачет – но это мое.

Я же не могу, например, не взять, выброшенную на улицу японскую или китайскую курточку, старинную, красивую. Или не купить, если не дорого, старинные японские халаты ручной росписи. Оно мне, может, и не надо, но теперь, когда у меня уже их штук шесть-семь, думаю, не сделать ли мне инсталляцию. Если я туда японцев воткну, будет неинтересно. А если придумать разговор моряков, дальневосточных, их встречу с японскими рыбаками – получится честная история.

Все, что я собираю – это все разговор между вещами моей страны: Россия – Советский Союз. Всегда есть печаль или грусть: а кто этим дальше будет заниматься? Дети мои, почувствуют ли? Загружать им мозги или нет? Оттого сюда я их привожу редко. Они тут хулиганят, все разбрасывают, надевают. Я наезжаю на них. Но смотрю, чтобы их не подташнивало, чтобы они сознательно пришли к решению: смогут продолжать или нет".

Собрание лекций "Киношколы" вы можете найти на ее сайте.