Синдром уставшего писателя

Дина Рубина не ищет признания, оно у нее давно есть. Новый роман «Синдром Петрушки» «раскупили», когда было написано еще только первое предложение. «Однажды, силою своей превращая воздух в воду, а воду в кровь и уплотняя в плоть, создал я человеческое существо…», - эпиграф к роману взят из сочинений папы римского Климента, и с ходу делает заявку на серьезную, глубокую, «интеллектуальную» прозу. Автору придется оправдывать высоко поднятую планку. А нам выяснять создает ли «плоть» романа – пьянящий воздух, чистая вода или просто работает набитая рука мастера.

Все последние книги Дины Рубиной - о необыкновенных людях. «Почерк Леонардо» – о гениальной циркачке, «Белая голубка Кордовы» – о гениальном художнике, «Синдром Петрушки» - о гениальном кукольнике. И это уже половина успеха. Вдохнуть жизнь в обывателей и заинтересовать ими «публику» намного сложнее.

С первых страниц автор не погружает, а буквально топит читателя в «кукольном» мире. Кукольник от бога, Петр Уксусов, живет в «уличном балагане», а не в реальном мире. Влюбленный в «деревянных человечков», он создает куклу, точную копию своей жены, и тем самым ввергает ее в тяжкую душевную болезнь. История любви переплетается с историей рода, семейное проклятие с личной трагедией, а кукольный мир с действительностью.

Тема действительно богатая. Кукла с древнейших времен воспринималась людьми как персонаж потустороннего мира мертвых. «Дьявольское» ремесло – источник метафор и мистических смыслов. Автор не тушуется нагнетать и выжимать из «предмета исследования» по максимуму. Отец героя, пьяница и гуляка, с протезом вместо руки ведет себя как сущий трикстер. Сам Петр Уксусов с «потусторонней внешностью» - слишком светлыми глазами и характерным носом – вылитый Петрушка. Жена, крошечная, как кукла, страдает и чувствует себя марионеткой на ниточках. Ребенок у них рождается с синдромом «смеющейся куклы». И все из-за украденной семейной «родильной» куклы, без которой рыжеволосые женщины рода никуда не годны. Даже собака скачет по страницам романа, постукивая деревянным протезом.

Дина Рубина – профессионал своего дела. Но сквозь строчки чувствуется усталость автора. Густой насыщенный текст оплетает душным коконом, не хватает воздуха, которого было так много в ее ранних романах. Создается впечатление, что автор сам не верит рассказываемой истории и заговаривает словами, закидывает кукольными терминами, взывает к «жизненности» историческими справками и ссылками на Древнюю Грецию и Средневековье.

Буковка к буковке, слово к слову - так плотно, что не вдохнуть. К каждому существительному приставлено прилагательное, а то и несколько: «… вскипал восторженный детский визг, взрывалась глухими пулеметными очередями газонокосилка на травяном склоне, а в паузах всхлипывала с набережной плаксивая восточная мелодия…». Избыточность и пафос в описаниях природы: «…и только на взгорке, в теснине дружных сосен, клубился меж стволов пурпурный сумрак да две мшистые каменные вазы на столбах ворот извергали лиловую пену петуний…»

У Дины Рубиной богатый язык. Сравнения, образы, метафоры удачны. Но отчего-то возникает гнетущее чувство, что перед нами «синдром уставшего писателя».

Очевидно, ее творчество поставлено на конвейер. И Дина Рубина вынуждена писать романы один за другим не по вдохновению, а по производственной необходимости. В конечном итоге, как у всякого опытного мастера, влюбленного в свое дело, в романе все же просыпается жизнь - полено пищит человеческим голосом. К концу автор начинает любить своих вынужденных героев, и они словно приободряются. «Как ты хрупка, моя любовь!» – обращается кукольник к своей жене, светлое чувство к которой, пожалуй, один из самых искренних моментов книги. И хочется вслед ему воскликнуть: как ты хрупка, литература! И как тонка грань, за которой талант превращается в работу…

Дина Рубина, «Синдром Петрушки», М. : Эксмо, 2010.