Один из последних музыкальных залпов «Звезд белых ночей» раздался под занавес фестиваля. После выдающихся концертов солистов Берлинской филармонии и английского пианиста Кристиана Блэкшоу на сцене концертного зала «Мариинский» выступил легендарный оркестр Венской филармонии.
Ohne Frauen
Группа элегантных джентльменов в черных пиджаках и серых в полосочку брюках с инструментами наперевес бодро вышла на сцену. Спустя секунду появился дирижер – Валерий Гергиев. Еще миг – и великолепный оркестр венских филармоников, мощный, как локомотив, и мягкий, как венское пирожное, заиграл «Серенаду для струнного оркестра» Чайковского. Насыщенный, упруго расширяющий пространство, необыкновенно богатый звук; сочное струнное «мясо»; интонационная осмысленность – высшей пробы.
Эталонный оркестр и по качеству звучания, и по уровню исполнения. Что примечательно, ни одной дамы за пультом. Давняя традиция оркестра держится на убеждении, что дамы отвлекают мужчин от серьезного дела – музицирования.
Впрочем, в последние годы традиция дала трещину, и в оркестр, уступая натиску феминисток, все-таки просочилась пара-тройка женщин. Но на питерском концерте их не было видно. Да и сам концерт был не из обычных. Это следовало хотя бы из того обстоятельства, что музыканты вышли не во фраках, и даже не в смокингах, как то диктует строжайший концертный регламент, а в обычных костюмах, слегка оживляемых серыми галстуками и жилетами. Свободная полуконцертная форма намекала: музыканты прибыли с корабля на бал, причем в буквальном смысле слова.
Венский морской десант
Дело в том, что петербургский концерт венцев вписался в рамки балтийского круиза, организованного в честь 160-летия оркестра и в честь 200-летия основателя оркестра, композитора и дирижера Отто Николаи. Николаи родился в Калининграде (бывшем Кёнигсберге) 9 июня 1810 года. Поэтому следующим пунктом назначения в маршруте лайнера «Mein Schiff» («Мой корабль») значился именно Калининград. Там оркестру предстояло выступить уже с другим дирижером, Кристофом Тилеманном.
Нет нужды упоминать, что круиз на шикарном корабле в сопровождении одного из лучших оркестров мира затевался ради увеселения и ублажения богатой и очень богатой публики. Для них на следующий день утром был проведен специальный закрытый концерт, но уже на основной сцене «Мариинки», дабы венские меломаны могли оценить богатые интерьеры старинного театра. Десять дней путешествия от Киля с заходом в Таллин, Хельсинки, Стокгольм, Калининград и Клайпеду обошлись любителям прекрасного недешево.
Светский лев
В ближнем кругу австрийского пианиста Рудольфа Бухбиндера, который солировал в фортепианном концерте Бетховена, таких любителей, со «старыми деньгами», найдется немало. Бухбиндер принадлежит к венской элите, и за это в том числе он любим венской публикой. На его венских концертах – всегда аншлаги. Именно светскими и общественными связями Бухбиндера во многом объясняется быстрый успех основанного им в 2007 году летнего фестиваля в местечке Графенегг, недалеко от Вены. И это при том, что Австрия летом буквально кишит разнообразными фестивалями классической музыки. Кстати, Мариинский оркестр под управлением Гергиева уже побывал в Графенегге и намеревается повторить визит этим летом: концерт намечен на 26 августа.
Мужественный Чайковский
Программа венского оркестра не претендовала на экстраординарное художественное высказывание. Она была сознательно составлена из популярных «хитов» классической музыки: «Серенада» Чайковского, Пятый фортепианный концерт Бетховена. Венцы изо всех сил стараются быть демократичными, чтобы не потерять широкую аудиторию. Они не стесняются заигрывания с публикой, отчетливо понимая, что от ее расположения зависит благосостояние коллектива: с удовольствием играют вальсы и польки Иоганна Штрауса – это их «коронка», самая родная музыка, равно как и фрагменты из классических оперетт Штрауса, Кальмана и Легара. В завершившем нынешний сезон традиционном концерте open-air в парке Шенбрунн программу составили «звездно-космическую»: саундтрек из «Звездных войн», «Музыка сфер» Иоганна Штрауса, «Планеты» Густава Холста. За пультом стоял Франц Вельзер-Мёст, один из самых рафинированных и интеллигентных дирижеров нашего времени.
Гергиеву к эффектным эскападам не привыкать. Яркость подачи у него в крови. Но он никогда принципиально не заигрывает с публикой, как сейчас модно. Не читает популярных лекций перед концертом, не бросает палочку, предоставляя оркестру играть самому, не оборачивается к залу с хитрой усмешкой – мол, оцените, как мы сбацали.
Гергиев серьезно относится к ремеслу и чужд всяческих внемузыкальных, картинных «примочек». Что не мешает ему в особо важных случаях наподдать жару.
В случае с «Серенадой» Чайковского у Гергиева под руками оказался волшебно послушный, чуткий и очень музыкальный оркестр. С венцами он выступает часто, практически каждый сезон ездит с ними в турне. Однако он всегда подчиняет их мягкую и пластичную природу своим дирижерским намерениям. Манера Гергиева играть Чайковского мужественно, превращая «чайковский» лиризм в суровое высказывание героя, даже в «Серенаде» проявилась вполне отчетливо и недвусмысленно. Зачин первой части, как известно, обрамляет ее, повторяясь в конце. Пройдя сквозь перипетии музыкального развития, в конце части он звучал уже окончательно императивно, как положительное, итоговое утверждение, как некое достижение результата.
Вторая часть опуса венцам особенно близка. Здесь они погружаются в вальсовую стихию. Конечно, вальс у Чайковского имеет иное наполнение, нежели у Штрауса. Венцы, было, попытались сыграть его по возможности изящно и легко, но их намерения были пресечены суровым Гергиевым.
Конвенциональный Бетховен
Рудольф Бухбиндер – пианист, безусловно, профессиональный, умеющий выигрышно подать свои сильные стороны: хороший вкус, владение стилем, культуру. Он прославился записями всех 32 сонат Бетховена и вариаций Диабелли. Часто играет концерты Бетховена, не чужд музыке ХХ века.
Однако к титанам фортепианного искусства его вряд ли можно отнести. Технические возможности пианиста довольно скромны. И даже Пятый фортепианный концерт Бетховена он играл явно на пределе возможностей. Все тонкости музыкального текста были раскрыты, все детали – донесены. Но той, не выразимой словами, но всегда ощущаемой исполнительской свободы, когда, кажется, пальцам пианиста подвластно всё – этой свободы и легкости у Бухбиндера не было. Пассажи и трели получались, но с явной натугой. Напряжение, владевшее им, тотчас транслировалось залу. А это не самое приятное для концерта чувство.
Скованность пианиста не могла не сказаться и на качестве его музыкального «послания». Концерт был сыгран конвенционально, правильно, классично, но не более того. Ни открытий, ни загадок. Все предсказуемо, как в учебнике. Зачем, спрашивается, в тысячный раз играть Бетховена, если через него ты не можешь сообщить миру ничего нового, своего, лично пережитого.
В сторону кроссовера
Программу вечера оттенило выступление венского сопрано Ильдико Раймонди. Отдавая дань юбилею Николаи, певица премило спела сцену и арию г-жи Флют из его комической оперы «Виндзорские проказницы». Она нежно филировала звук, кое-где заливалась жемчужным смехом, изображала руками очертания грузной фигуры незадачливого Фальстафа… Словом, не без удовольствия выдала привычный набор шуток и заигрываний с залом.
Концерт, поданный как главное событие «Звезд» и действительно ставший событием, хотя бы и в светском смысле, тем не менее, обнажил грустную тенденцию времени. Классическая музыка, оказавшись на обочине общественного процесса, вынуждена дрейфовать в сторону кроссовера, идти на компромиссы в составлении «облегченных» программ, «строить глазки» все менее искушенной публике. И таких концертов становится все больше. Впрочем, для легкомысленных венцев, для которых классическая музыка всегда была прежде всего entertainment, эта тенденция, похоже, вовсе не кажется трагичной.
