Кому можно ходить в кедах и джинсах, что веселее слушать и почему еда такая дорогая, о том, что происходит внутри элитарных клубов Москвы, а также об особенностях национального фейсконтроля Infox.ru расспросил Артема Звездинского, партнера одного из самых успешных клубных проектов категории люкс Soho Rooms.
-- В клубной индустрии редко устраиваются на работу по университетскому диплому и резюме. Как вы оказались на вашем месте?
-- Мой отец -- народный артист Михаил Звездинский, и выяснилось, что в юности он занимался примерно тем же, чем занимаюсь сейчас я. Первая же моя работа была в собственном веб-дизайн-агентстве в 14 лет. То были времена 233-х «пентиумов», а от слов «32 Мб оперативной памяти» у людей сердце останавливалось. Потом я занимался мобильными телефонами, а разругавшись с девушкой, ушел в загул. И тогда мама сказала: «Раз уж ты так профессионально гуляешь, заработай на этом деньги. На Пушкинской открылся новый клуб, и, судя по всему, у них там ничего не происходит. Предложи свои услуги». Я так и сделал и был в шоке от того, как много людей захотело попасть на первую вечеринку. Пришлось закрывать вход, убирать столы, чтобы вместить больше людей. Дальше понеслось. Половине своего успеха я, конечно, обязан своим партнерам, за что я им очень благодарен. Но, как и всегда в жизни, многое определяет стечение обстоятельств. То, что я сейчас сижу перед вами в этом качестве, не исключение.
-- «Moscow never sleeps» -- очень расхожая в последние годы фраза. Она соответствует действительности или это просто красивый образ? И почему, в отличие от западных клубов, наши работают до самого утра?
-- В отличие от любого европейского города, где все закрывается в восемь, в Москве все действительно работает 24 часа в сутки. Даже в тусовом Амстердаме, который днем кишит людьми, в восемь уже пустынно. У нас другая ситуация с законом. Например, в Лондоне алкогольные лицензии действуют в основном до 11 вечера, до пяти утра ее получить практически невозможно. Менталитет здесь тоже играет свою роль, но, например, в Soho Rooms много иностранцев, которые тусуются до самого утра. Хотя, может, они от нас заражаются.
-- У вас есть определенная музыкальная политика?
-- Мы играем клубную попсу, то есть популярные хиты в электронных ремиксах. Музыкальная политика, хотим мы того или нет, диктуется гостями. Мы все давно в клубной культуре, и у нас сформировались свои вкусы, может, и хочется чего-то нового и современного, но когда отдыхаешь с друзьями и начинают играть знакомые наизусть старые хиты -- более подходящей музыки для веселья не придумаешь. Мы против наркотиков, а потому играем «пьяную» музыку, чем, кстати, отличаемся от многих открывшихся после нас клубов.
-- Кого вы видите среди своих конкурентов?
-- Имен я называть не хочу, но хороших клубов в Москве не так уж много. Это не массовые проекты, рассчитанные на эксклюзивную публику и взрослых людей. Мы стараемся пускать молодых людей от 25, девушек -- от 21 года.
-- Какие помимо возраста есть критерии? Какие установки вы даете своему фейсконтролю?
-- Бизнес-стиль, девушки в коктейльных платьях, ничего спортивного. По возможности нужно исключить ярко выраженные спортивные майки, кеды, кроссовки. Возможно, ботинки, джинсы, рубашка -- но это уже более или менее стиль сasual. При этом костюм костюму рознь. Есть хорошие костюмы, которые отлично сидят на человеке, и видно, что он тщательно и правильно его выбирал, когда покупал. А бывают костюмы из серии: пришел в магазин, ткнул в первый попавшийся черный и взял даже без примерки, лишь бы в офисе отстали.
-- Вам важно насколько дорого или насколько хорошо выглядит человек?
-- Приведу пример. К нам приходит много красивых девочек в одежде не от брендов, которые выглядят интересно и, скорее всего, просто со вкусом подобрали одежду вроде H&M, Zara или других недорогих марок. Мы их с удовольствием впустим, если это им идет -- мы только за! Есть также категория людей, которые себя зарекомендовали. Недавно к нам приходил известный спортсмен, он был одет просто и по-спортивному: кепочка, кеды, рваные джинсы, но его лицо знает весь мир, и, конечно, мы его впустим. К нам часто ходит Тимати, всегда одетый очень стильно, но как истинный представитель хип-хопа -- широкие штаны, кеды. Как мы можем его не впустить? Есть другой пример. Пришел Костя Крюков со своим другом. Друг был в кедах. Косте мы бы пошли на уступки, мы его хорошо знаем. А друга -- нет. В итоге Костя обиделся, отдал нашему охраннику клубную карту. Может, это и неправильно, но такова политика нашего заведения. Свободные европейцы или американцы могут позволить себе свободу и в одежде. У нас по одежде все же встречают. Наши фейсконтрольщики научились отслеживать какие-то образы или последние тенденции в часовых механизмах. В общем глаз у них уже наметан.
-- Есть ощущение, что по сравнению с нулевыми, когда многие купались в нефтедолларах, а гламур, роскошь, богатство было принято выставлять напоказ, в моду вошла скромность и интеллигентность -- теперь открывают галереи, участвуют в благотворительности, носят очки в роговой оправе. Это так?
-- Такое было несколько недель в самый разгар кризиса. Тогда люди возмущались, что нехорошо ставить высокие цены в столь беспокойные времена. Мы же пошли людям навстречу: со времен кризиса наш курс условной единицы не поменялся, хотя валюта сильно выросла. Не могу сказать, что стало скромнее. Наше заведение изначально позиционировало себя как модное и изысканное, за что мы отвечаем артистами, наполнением, уровнем. В последнее время, например, серьезно улучшилась кухня: нынешний шеф-повар Лора Бридж -- это бывший личный повар принца Чарльза. Нас приняли в одну из старейших гастрономических ассоциаций в мире Chaine des Rotisseurs.
-- Многие россияне в последние годы ездят на Ибицу, Бали и прочие клубные места. Происходит какой-то экспорт отечественной клубной культуры или мы по-прежнему впитываем все извне?
-- Пока только впитываем. Внедряется скорее русский рынок: русские заказчики любят сильно переплачивать, что сильно мешает и нашему бизнесу. Артист, который в Россию приехал за €20 тыс., за меньше уже не поедет, а мог бы приехать за 4. Многие заказчики корпоративов не понимают, сколько на самом деле стоит тот или иной артист, в итоге сильно переплачивают и ломают ценовую политику.
-- У любого товара есть жизненный цикл. Некоторые клубы специально закрывают на пике популярности, не дожидаясь угасания. Клубы, которые существуют больше пяти-семи-десяти лет, в Москве можно пересчитать по пальцам одной руки. Как вы видите будущее Soho Rooms?
-- Мы работаем в прайм-тайм и всегда забиты. «Дягилев» проработал три года, и мы уже близки к этому рекорду. Планы работать долго и счастливо, так как постройка этого проекта заняла столько же, сколько мы работаем. Это серьезное здание, построенное на века. Не факт, что во все века здесь будет клуб, хотя мы и сейчас не клуб, а скорее комплекс. В летний сезон работает бар, ресторан и летняя терраса, а ночной клуб лишь по выходным.
-- Клубный сезон завершился. Уже можно говорить о каких-то дальнейших планах?
-- Во-первых, закрываться мы не собираемся. У нас три независимых музыкальных системы -- в баре, ресторане и на террасе, а потому все играет автономно, и мы можем регулировать процесс в зависимости от наполняемости. Все праздники, все выходные мы открыты. 11 августа мы устраиваем ставшую ежегодной вечеринку в легендарном клубе «Jimmy’z» в Монако, лучшем на Лазурном побережье. Полностью выкупаем его для наших гостей.
-- А что касается личных планов и идей?
-- Это все на уровне мечтаний пока, но хотелось бы делать большие фестивали, рейвы тысяч на пятьдесят. Очень хочется выйти на сцену и впитать энергию толпы, понимая, что ты это организовал. И, конечно, хотелось бы иметь свой клуб. Но это далекое-далекое будущее. Лучшего проекта, чем Soho Rooms, я себе представить не могу, и сил создать что-то новое я в себе сейчас не нахожу. Сейчас мне важнее становиться профессиональнее и развиваться дальше.
