Немного моральной гармонии в царстве диких скал

О чувстве юмора у человека обычно говорят так: либо оно есть, либо нет. Но многолетнее потребление «юмористических» телевизионных передач обнаружило, что и смех может несколько деформироваться. Современную литературу в подобном грехе обвинить трудно, поскольку настоящее остроумие и так нечасто в ней «ночует». Герой Андрея Аствацатурова несет в гости к профессору Лотману анализ мочи – и ты никак не можешь растянуть губы в кривоватой улыбке. Виктор Пелевин торжественно выкатывает новый каламбур -- даже не захохотав, торопишься аплодировать стоя. Сегодняшняя социальная сатира вызывает скорее нервный смех.

А у Валерия Попова можно выбрать хоть давние повести «Жизнь удалась», «Нормальный ход», хоть самый последний сборник «Сон, похожий на жизнь» и убедиться, что это остроумие высокой пробы, продолжение традиций гоголевского гротеска и зощенковской стилистической отточенности.

Герои ключевой повести сборника «Нарисуем», заручившись девизом «Пешки назад не ходят», собираются подправлять не только сценарий «рабочей жизни», который им то заказывают, то отменяют заказ, но и саму свою судьбу. «Я пытался привнести хоть что-то светлое в этот сюжет. В этом царстве диких скал, похожих на ад, я пытался навести хоть какую моральную гармонию», -- в этом пожелании героя и сформулирован творческий метод Валерия Попова. «Моральную гармонию» он вносит в не располагающую к творческому вмешательству действительность. Однако выясняется, что реальность «рисует» не хуже, и ее «картины» чем дальше, тем фантасмагоричнее. Герои, закадычные друзья, попадают то на сибирские рудники, то на парад уродов:

-- Съезд новой партии! – просто закончил он.

– Как новой?! --Ужаснулся я. Тогда это звучало кошмаром!.. Во всяком случае – для меня. Нам и старой во как хватало!

– Вот так, -- значительно Гуня произнес. – Должны же мы сделать что-то стоящее?

– Смотря сколько стоящее… У нас уже одна партия есть! Ум, честь и собственность нашей эпохи».

Один из представителей этого парада даже умудряется обзавестись кухонной оппозицией: «Гуня вдруг шепнул жарко: «Кстати, мама взглядов его абсолютно не разделяет! По разные стороны баррикад в одной постели».

Жизнерадостный юмор Попова, таким и оставаясь, последние годы обнаруживает мистически-трагическую подкладку. Оказывается, что именно самый веселый автор умеет находить правильные слова для драматичнейших моментов жизни. В той же повести «Нарисуем» писатель говорит о своей семейной трагедии. Одна из самых жутковатых сцен – герой собирает справки для того, чтобы его отец и его дочь были захоронены вместе, и ему все время не хватает какой-нибудь бумажки: «Да, одно звено, к сожалению, пропущено. Справки о моей смерти нет. Донесу чуть позже». Описания таких переживаний, конечно, буквально прорывают ткань повествования, но в них содержится и необходимая мудрость. Писатель берется за эту тему, рискуя сравнением с персонажем стихотворения Саши Черного «У поэта умерла жена…». Но правда искусства состоит и в том, что если кто-то сказал: «Травка зеленеет», то другой должен сказать: «У поэта умерла жена». Эти «уроки» Валерий Попов с горечью преподносил еще в повести «Третье дыхание»: «Третье дыхание в нашей жизни, идущее за тяжелым вторым дыханием, еще тяжелей. Но надо уважать и его. Может, именно тут и выясняется, чего ты стоишь на самом деле. Горя никому не избежать, но надо воспитывать в себе культуру горя — иначе говоря, пить его не из лужи, а из красивого сосуда, называемого литературой. И третье дыхание оказывается вдруг самым глубоким, а порой и самым сладким. Если кто-то поверил в это, значит, мой труд не напрасен».