Искусство дирижировать океанами

Общеизвестен, наверное, уже факт, что мир Пандоры сочинился в голове Джеймса Кэмерона после его подводных путешествий. Посмотрев «Океаны», его очень легко понять, с одной стороны. С другой -- приходится констатировать очевидное: даже фантазия очень одаренного и материально обеспеченного художника -- бледная тень того, что там есть на самом деле. Жизнь -- самый грандиозный спецэффект.

Вроде бы удивляться тут особо нечему. В «географических» документалках подводная тема освоена наиподробнейшим образом. Про Жак-Ива Кусто напоминать излишне. Тем не менее оказывается, что океан достаточно велик, чтобы подарить нам еще один шедевр.

Собственно, подводная история тут не главная и не единственная. Задача формулировалась, видимо, предельно амбициозно -- показать океаны, как они есть во всей полноте. Полнота тут, конечно, имеется в виду образная, а не каталожная.

Одна из первых фраз закадрового текста сообщает, что история океана -- это история диких полчищ. И эти полчища здесь представлены максимально убедительно -- эскадры дельфинов и эскадрильи птиц, крабьи орды и косяки рыбы, похожие на живые планеты. Оглушая вас сумасшедшими кадрами, авторы этого чуда ни на секунду не забывают о драматургии и актерской игре. В фильме есть несколько ключевых драматических точек, которые создают некий каркас сюжета. Все они связаны с видами охоты, которая не столько жестока, сколько красива. За человеческие эмоции отвечают океанские обитатели. Каждое животное -- это персонаж, характер, актер с репликами, пластикой, настроениями. Когда из воды выпрыгивает огромный кит и плюхается на спину, шлепая по воде плавниками, вам ясно, какой кайф он сейчас поймал. Когда тюлени томно переворачиваются и почесываются на пляже, моментально вспоминается собственное «тюленье» состояние. Когда морж, обняв плавниками своего детеныша, подталкивает его к поверхности, по-человечески его можно понять. Невербальная игра этой труппы красноречивее любого текста.

Как все это снято, осознать, разумеется, невозможно. Естественная среда показана таким образом, как будто у режиссеров и операторов была возможность без ограничений ставить рельсы с камерами на тележках, размещать специальные краны и вообще дирижировать процессом, заставляя всю эту живность двигаться в нужных направлениях, ракурсах и темпе. Поразительно, кстати, что они эту возможность себе действительно создали, спроектировав несколько совершенно уникальных технологических комплексов. К примеру, разработка одной из камер стоила миллион евро, а в подводных съемках использовались и оператроские тележки на рельсах, и студийный свет. Кажется, что и волны тут были вполне радиоуправляемые по высоте, длине и силе. Но кроме картинки, о которой глупо рассказывать, все равно толком не опишешь, есть один очень простой и сильный ход, который затаскивает вас в изображение. Звук в «Океанах» сделан так, словно толщи воды его не искажают. Вы слышите, как шелестят щупальца осьминога, как фыркает какая-то креветка, как плюхается на дно раковина моллюска, как движется веко рыбы и щелкает клешня краба. И вы там -- с ними, внутри.

Природной щедрости в «Океанах» противопоставлен человек и его разрушительная деятельность. Ничего оригинального вроде бы не звучит. Вам покажут острова пластикового мусора, покажут, как умирает рыба в сетях, как протыкают кита гарпунами (причем все это из-под воды, с точки зрения рыб), и прочие очевидные и неприятные вещи. Но и тут сила образа иной раз оказывается убойной. Скажем, акулу, у которой обрезали плавники (на суп) и бросили обратно -- агонизировать на дне, вы будете видеть в кошмарах. Сначала примерно полтора часа вас с наслаждением топят в красоте, а потом коротко, но убедительно макают в дерьмо. После этой нехитрой процедуры сентенции о том, что природу надо беречь, совсем не кажутся высокопарными банальностями.