Новая повесть Евгения Гришковца «А…..а» продолжает транслировать внутренний мир современного российского обывателя. В предыдущей повести «Реки» наш бюргер рассуждал о себе и о своей родине. На этот раз он, нисколько не изменив своей тяге к доморощенным философствованиям, исследует границы понятия «Другой».
«А…..а» собирает самые расхожие представления об Америке. Американцы громко разговаривают и смеются, у них есть джинсы, кока-кола и Элвис Пресли, Джек Лондон и Голливуд. Поначалу обязанность жонглировать банальностями вменяется невинному ребенку. Герой повести вспоминает свое советское детство, карнавальный костюм ковбоя, игры «в войнушку» и страх перед сильной страной. Он смотрит западные фильмы и слегка волнуется, почему заштатный мотель у них смотрится комфортнее, чем типовая квартира у нас, а потом уже и вовсю начинает переживать, что заманчивое «чужое» ему может понравиться больше, чем трудное «родное»: «При первом же моем знакомстве с чем-то «американским» я сразу же испытал любопытство, сильное притяжение, страх, возможность попробовать что-то непробованное, опасное и в то же время манящее, но главное — недоступное мне совершенно. Подобные чувства я переживал потом долгие годы по отношению ко многому американскому. Да и сейчас, наверное, переживаю».
Но и потом герой не то чтобы старается узнать Америку по-настоящему, но скорее прислушивается к собственным физиологическим реакциям: каковы они на вкус и цвет, новые сведения о недоступном? Причем открытие границ в 1990-е подбрасывает новый вопрос, «а нужно ли мне все это?»: «Как только Родной город стал мне тесен, как только жизнь, мои собственные сомнения и желания заставили меня покинуть город моего детства, как только мне довелось совершить первые поездки, которые я громко именую «путешествиями», так сразу планета стала стремительно уменьшаться. Уменьшаясь и приобретая конкретные, увиденные мною черты, планета стала сразу мне менее понятна». Этим выводом и завершается перечисление различных свойств и подробностей американской жизни. Америка нужна была герою Гришковца как частный случай общего понятия «Другой».
А чтобы определить свое место по отношении к этому «Другому», автор вовсе не стал выстраивать сложный художественный мир. Вновь, как и в «Реках», пренебрег фабульностью. Даже название книги объясняется довольно быстро: никакого напряжения, как в игре в «Виселицу», нас не ждет. Хотя некоторые из тех сюжетных узелков, что были оставлены в эссеистичном тексте, как раз сулили нетривиальные ходы. Как и в романе «Асфальт», Гришковец вновь показал свое умение угадывать знаки времени. Кроме шумной и крикливой американской семейки, которую судьба занесла в далекий российский город, а также нувориша, хвастающего перед «американскими рожами» «часами, шампанским и анькиными сиськами», в повести есть еще один персонаж, помогающий автору разобраться со своими чувствами к загадочным «Штатам».
Евгений Гришковец. А…..а. М.: Махаон, 2010.
