Сергей Шнуров брэндит живописью

Коненков, Пикассо и Дэвид Линч

Есть такое понятие -- «скрипка Энгра». Оно происходит от хобби знаменитого французского живописца, увлекавшегося в свободное время музицированием. Были и другие примеры: на балалайке тренькал скульптор Коненков, пощипывал бандуру авангардист Татлин, на мандолине поигрывал Пикассо. Актеры, певцы и музыканты в свою очередь тоже умели и умеют творчески расслабляться. Картины писали Жан Марэ и Аманда Лир, теперь вот пишет и Дэвид Линч, рисовал Борис Гребенщиков, до сих пор рисует котов Андрей Макаревич. Как они пишут и рисуют -- другой вопрос. Обычно такого рода художественным факультативом артисты занимаются тогда, когда если и не все, то уже очень многое достигнуто на профессиональном поприще, когда не нужно каждую минуту сверяться с расписанием киносъемок и концертов. То есть когда появляется некий временной люфт, а артистические амбиции не исчезают. Это и порождает то, что принято называть celebrity art.

По воле рока

Успехи Сергея Шнурова общеизвестны: за ним рок «Ленинграда», техно «Уха Ван Гога», рэп «Алкорепицы», премия «Ника» за музыку к «Бумеру», множество дисков, скандальная слава горлопана-правдоруба и имидж поэта-матерщинника, благодаря которым у нас и становятся действительно народными артистами. Есть у него и своя энгровская скрипка, и досуг, если верить его кокетливому признанию («Можно сказать, я вышел на пенсию в 28 лет»), кочующему из интервью в интервью. Играть же он любит в живопись и в живописца. Кое-какие навыки и опыт в этом деле у него имеются, все же он немного поучился на архитектурном отделении ЛИСИ, одно время подхалтуривал копиями с картин старых мастеров, вероятно, кое-что видел и на постперестроечных молодежных выставках.

И вот, «выйдя на пенсию», Шнуров взялся за старое. Не только в том смысле, что, помыв кисти и натянув холст на подрамник, начал писать. Как-то по-пенсионерски он решил тряхнуть стариной, вспомнить молодость, а именно те горячечные 1990-е, когда был драйв и кураж, когда начинающие художники беззастенчиво расталкивали авторитеты, с задором юнцов передразнивали Малевича и авангард, агитпроп и трансавангард.

Волею рока (музыкального, конечно) Шнуров вместе с ними дальше не пошел, а теперь, как видно, хочет наверстать упущенное. Однако попасть не то что во фронтмены, но и вообще попасть в ногу с современным искусством не так-то просто. Шнуров полагается на свой раскрученный бренд, заработанный заслуженно, но на стороне, однако своеобразный dress code, принятый в актуальном искусстве, обязателен и для него. То, что сейчас предлагает Шнуров, давно вышло из употребления в contemporary art. Развертка «Черного квадрата» на весь экран Sony -- это старо и уже немодно. Так же как и «красное» Marlboro, маячащее на картине «Дорога в страну М» (те, кто все еще имеет эту немодную привычку, все же предпочитают Marlboro gold). Футболки хотя и с эмблемой AC/DC, но по виду похожие на какую-то застиранную живопись, в галереях современного искусства теперь не носят. Распятие в розочках от итальянского трансавангарда типа Франческо Клементе -- позавчерашний день, а обезьянничанье с метелкой по холсту в духе американского action painting отнюдь не заслуживает своего названия «Эксклюзив» -- у Комара и Меламида это получалось гораздо лучше (да и обезьяна у них в перформансе малевала натурально).

Видимо, за прошедшие годы заброшенная Шнуровым скрипка Энгра изрядно рассохлась и расстроилась. Он может сколько угодно канифолить смычок своим брендом, все равно раздается одно лишь пиликанье.