В Москве на «Винзаводе» открылась фотогалерея, седьмая в городе. Она называется «Меглинская». Один из главных российских специалистов в области фотографии и владелица новой галереи Ирина Меглинская рассказывает Infox.ru о развитии и кризисе в фотографии, о школе, где она преподает, и о своей гражданской позиции.
Прямая речь
«В Москве открыть галерею сложно, особенно на фоне кризиса. Рынка в России как не было, так и нет, тем более в области тиражных произведений искусства, коими фотографии и являются. Меня спрашивают, почему я открыла свою галерею, да еще так амбициозно назвала ее своим именем. Я всегда даю один и тот же ответ: «Есть такое слово -- «надо». Надо и все! Это единственное, что я умею делать в своей жизни. Я понимаю, как продавать фотографию, как двигать художников, как делать экспозиции, в силу того, что уже двадцать пять лет погружена в этот предмет».
Вопрос исторический
«Почему в этой стране так мало людей, которые профессионально разбираются в фотографии? Это вопрос исторический. Здесь никогда не было чисто фотографического образования. На фотографа, критика, теоретика, историка фотографии выучиться было нельзя. Наверное, потому, что фотография довольно долгое время выполняла служебную функцию и доказывала свое право на место в иерархии искусства. Наконец, это произошло. Сегодня все знают, что фотография -- это искусство. Все считают, что это способ самовыражения, и довольно доступный, потому что вся технологическая линейка есть -- от маленьких «мыльниц» с двумя кнопочками до больших профессиональных фотокамер. И все бросились самовыражаться. Я счастлива на самом деле потому, что фотографию люблю и считаю, что это очень тонкий инструмент самовыражения. На территории фотографии всегда происходит много любопытных вещей, которые, на мой взгляд, связаны даже больше с подсознанием, чем с сознанием. Фотография трогает нечто глубокое и сокровенное. Профессионализм и сила фотографа состоят в том, какое количество людей с их подсознательным он своей фотографией затронул.
Это логично, что в России именно сейчас возникает серьезный интерес к фотографии. Искусство, конечно, не первая вещь, которую ты будешь покупать в кризис. Но, мне кажется, у фотографии больше шансов за счет того, что одна фотография может быть разбита на несколько кусочков, то есть один имидж тиражируется, и таким образом становится дешевле, чем был бы без возможности тиражирования. В этом смысле в кризисные времена фотография инвестиционно более привлекательна, нежели современное искусство. Так как я на службе у фотографии давно, я решила, что надо занять этот фланг. В экспертном поле у нас есть интересные ребята, которые в состоянии что-то говорить о фотографии, а вот на рыночных полях нас мало -- шесть-семь галерей. И я, наверное, буду там, где мало».
«Школа» Меглинской
«Это было очень давно. Первая фотогалерея в России, которую я сама позиционировала как фотогалерею. Называлась она «Школа». Через какое-то время меня унесло на территорию современного искусства, которое использует фотографию в качестве технологии. Сама же фотография была мной оставлена. Но вот я снова тут, и буду заниматься российской фотографией. Мне интересно строить рынок именно потому, что галерея -- это такая система жизнеобеспечения художника, которая в России полностью отсутствует. Фотограф, который работает на журнал, находится в такой экономической модели, в которой в состоянии получать за свой труд какие-то деньги. А свободный художник, который снимает от своего внутреннего волеизъявления нечто сказать человечеству, -- ему за свой труд пока получать нечего. Есть лишь несколько галерей, а достойных фотографов в этой стране намного больше. То есть эти галереи не покрывают то интересное, что происходит в российской фотографии на сегодняшний день.
Не бывает кризиса в фотографии
«Как бы ни обстояли дела в макроэкономической ситуации или в государственной идеологии, количество людей, которые хотят свободно дышать на территории художественного пространства, в принципе, всегда одинаковое. Потому что искусством занимается только тот человек, который не может им не заниматься. Рынок может обуславливать мотивацию молодых фотографов, вследствие чего появляется мейнстримный поток, как в Европе, например. У нас такого потока нет. Но людей, которые не могут искусством не заниматься, ровно столько же, как и в любой другой стране. И мне интересно поддерживать именно их, которые ничего другого не могут делать в жизни, кроме как личностно самовыражаться на территории искусства. Они мне любопытны.
Я очень оптимистично смотрю на вещи. Рынок мы построим, рано или поздно. Люди, которые любят фотографию, есть. Люди, которые хотят покупать фотографию, появляются. Люди, которые могут разбираться в уникальных техниках, в системе ценообразования, есть. Коллекционеру интересны уникальные предложения, и фотография обеспечивает свою уникальность ограниченным тиражом. Не может быть сделано фотоотпечатков сто или миллион. Так устроена игра. Вот сейчас у нас будет выставка Игоря Мухина. Мы договариваемся изначально, что этих отпечатков будет столько-то, и не больше, мы заключаем юридический договор. Фотографу тоже не интересно нарушать правила игры, иначе он из нее выпадет. Что, собственно, и произошло с первым пулом фотографов, которыми заинтересовались западные галереи. Они не смогли выполнить условия. Надо немного потерпеть, раскрутить имя, потом пойдут котировки и т. д. И у нас, и на Западе есть такие ребята, которые не дожидаются светлого будущего.
Существует много нюансов, как и кого берет в разработку галерея. Кажется, что можно взять какого-нибудь Пупкина, включить известные механизмы -- и вот, будет звезда, которая дорого стоит. Но я могу сказать всем этим пессимистам и злопыхателям, что раскрутить Пупкина невозможно. Обмануть народ до такой степени, чтобы музеи закупили фотографии, кураторы бросились делать выставки, а теоретики, историки и критики написали восторженные статьи -- такого не бывает. Нельзя подкупить всех. Это естественный процесс. Если работы фотографа представляют из себя художественную ценность, они рано или поздно начнут продаваться через галереи. Такова природа вещей.
Многие говорят о финансовой несправедливости по отношению к поколению восьмидесятников. Она вовсе не от того, что мы все такие плохие и не можем их продать. Просто эти фотографы действительно попали на слом 90-х, в черную дыру, когда никому ничего не досталось, все иерархии были сломаны, и было не до искусства вообще. Их поколение уже должно быть канонизировано, иметь все звезды на погонах и пенсионные хлеба. И сегодня всем галереям в первую очередь надо уважить тех, на ком стоит следующее поколение».
Где учиться?
«Конечно, в Школе имени Родченко. Что я могу еще сказать, если я там преподаю, и мне очень нравится коллектив, который собрался. Все разные, харизматичные, довольно сложно сосуществующие вместе. Так когда-то было в Баухаусе -- у каждого свои методики, свои программы, свои пожелания, как должно выглядеть молодое искусство. Но там очень живо и хорошая техническая база. Плюс ко всему, это бесплатное образование. Оно пока еще не имеет солидного статуса. Но, думаю, школа не остановится на достигнутом и лет через пять она будет высшим фотографическим образованием.
Фотография имеет множество прикладных функций, с помощью которых можно поддержать штаны, пока занимаешься самовыражением. Но только сейчас приходит понимание, что сначала нужно пойти в первый класс, потом во второй, в третий. Постепенно этот механизм складывается. Молодым необходимо учиться, проходить систему мастер-классов, портфолио--ревю, осознавать контекст, понимать, куда им действительно надо, в медиа или на территорию искусства. Это смешно, когда мне звонят и говорят: «С кем можно пообщаться по поводу персональной выставки в вашей галерее?» В общественном сознании такие вещи еще происходят. Что на это можно ответить? Ни с кем.
Еще успеют сформироваться репутационные узлы. Например, у МГУ с репутацией все в порядке. И в фотографическом пространстве будет так же -- музей с репутацией, школа с репутацией, галерея с торговой репутацией и т. д. Россия только в начале пути. Спасибо Ольге Львовне Свибловой, она одна в пустыне построила Музей фотографии на Остоженке, который откроется в мае. Десять лет назад даже мечтать о таком нельзя было. Фотография считалась чем-то болтающимся около искусства: здесь пропаганды, здесь голые бабы. Это была неописанная зона искусства. А сегодня мы имеем Музей фотографии, Школу Родченко, уже семь галерей, специализированные фотографические ресурсы и т. д.».
Гражданская позиция
«Фонд развития фотожурналистики -- это общественная организация. Года два назад стало понятно, что в фотожурналистике по всей стране нет лагун, где можно собираться и говорить о профессии, об этике и эстетике, определять некие рамки и эталоны. Захотелось, чтобы в этой сфере тоже что-то начало двигаться. В инициативной группе нашего фонда редакторы общественно-политических изданий, которые занимаются этим профессионально, фотографы, которые профессионально заинтересованы в развитии этой сферы. Все они собрались, нашли денег, сделали сайт. И на сегодняшний день довольно крупное жюри подвело итоги первого конкурса.
Анонс
«Выставочная программа открывается в галерее «Меглинская» Игорем Мухиным. Это очень странный проект -- интрига. Думаю, никто не узнает Мухина. Приходите и, собственно, поздравим меня с рождением новой галереи».
