Tindersticks играют в «Царя горы»

Невидимые миру слезы

В то время как в Манчестере в муках рождался рейв, а в Ливерпуле формировались основы брит-попа, в Ноттингеме, самой восточной точке Великобритании и побратиме Минска, собралась команда, одинаково чтившая Эннио Морриконе и Ника Кейва, употреблявшая глагол «to cry» куда чаще, чем «to love». Они играли музыку, основой которой стала американская, австралийская, даже французская, но никак не местная традиция.

Печальные, усталые, старческие (несмотря на юный возраст музыкантов) дивертисменты стали фирменным стилем Tindersticks и остались неизменными по сей день. Они лишь углубляли и усугубляли раздумчивое переживание несправедливости бытия.

Альбом 2008 года «The Hungry Saw» («Голодная пила»), казалось, перевыполнил план по хандре и негативным восторгам. Но для настоящих мастеров нет ничего невозможного: Стейплз поднапрягся (или напротив, расслабился) и сочинил десять образцово депрессивных произведений.

Девушки фабричные

Первый же опус, таинственный акустический джангл, совпадающий по названию с альбомом, по настроению и степени отстраненности несколько напоминает романсы Talk Talk периода «Garden Of Ede». А почему бы и нет: согласно популярной теории музыкальной спирали 91-й сейчас -- самый шик.

Следом начинается фортепианное откровение («Keep You Beautiful»), этакий склеротический вальс, с минимумом звуков и максимумом иронии. С вальсами на пластинке вообще все в порядке – их по крайней мере четыре. И самый интересный из них -- «Factory Girls». Кроме всего прочего, «Девочки фабричные» являют собой образец совершенно фантастического использования обычной на первый взгляд ударной установки. Подобно ранним опытам Can, Дэвид Боултер меняет местами тарелки и барабаны, то есть стучит по ним прямо противоположно классической манере.

Лежит на сердце тяжкий груз

Подобных шкатулок с секретом здесь много, только услышать их не так просто. Требуется внимание и искренний интерес. Так, на «Peanuts» («Орешки») откуда-то возникает женский вокал, по манере напоминающий Элисон Мойе, а в «She Rode Me Down» («Она спустила меня») звучит этакое ретро-латино с интонациями чуть ли не Антонио Жобима, еще не страдающего от СПИДа, или даже Дина Рида в советской передаче «Кружатся диски».

Вообще у группы последовательно развивались три тенденции: стойкое стремление в 60-е, тяжкий груз вселенских проблем, предъявляемых слушателю, и полнейшая расслабленность, возведенная в ранг чуть ли не религии.

Вот, к примеру, инструментальный номер «Hubbard Hills», манерный, болезненный и непредсказуемый, с трубой и гобоем, без всяких там сэмплов. После него, как говорил классик, хочешь -- спать ложись, а хочешь -- песни пой. Впрочем, не отпускает чувство, что все это в сущности -- игра со слушателем. Падать вниз и жутко, и сладко.

На пороге смерти

Между прочим, как это ни странно, в некоторых изданиях Tindersticks проходят по категории панк. У них нет ничего святого – в «Harmony Around My Table» они поют о любви увечного интеллектуала и юной неохиппи, не признающей прочных связей. Любовь, как можно предположить, получилась несчастной. Да и в главном «хите» «Black Smoke» звучит кощунственный мотив – дымок нас всех излечит и спасет.

И наконец, самый неполиткорректный трек «Keep You Beautiful», в котором нежнейшие пианино и флейта-соло не отменяют великого деструктивного посыла: «Мир не стоит ни цента, а умирать задешево – обидно».

Тема смерти и боли, вопреки ожиданиям, развита умеренно. 45-летние джентльмены, находящиеся в состоянии перманентного духовного похмелья, лениво, но профессионально бьют астеническими триолями, но все-таки верят в вечную жизнь. Финальный трек называется просто «Piano Music» и звучит как реквием от резко постаревших гениев, замерших на пороге клинической смерти.