«Повелитель бури» как наркотик

Командированные в Ирак саперы элитного подразделения «Победа» (ранее называвшегося «Свобода», но переименованного потому, что так конкретнее) демонстрируют самый осторожный подход к делу. В завязке мы наблюдаем медитативную процедуру разминирования, кажущуюся в своей обстоятельности почти детской. Дистанционно управляемый робот на гусеницах подползает к взрывчатке, везя за собой на канатике тележку, собственно, для взрывчатки предназначенную, однако по пути у нее отлетает колесико. Аккуратный подход к делу терпит в результате крах. Вдобавок к техническому срабатывает человеческий фактор, сапер погибает, и его место в команде (подразделение насчитывает три человека с четко расписанными обязанностями) занимает новичок Уилл. Надежды командира подразделения, что они с главным героем легко сработаются, быстро развеиваются, когда выясняется, что чрезмерная трепетность в обращении с боеприпасами – не конек Уилла.

Эффекты присутствия

Сходство «Повелителя бури» Кэтрин Бигелоу и популярного кинофильма «Аватар» Джеймса Кэмерона (как известно, бывшего мужа Бигелоу) не то чтобы первым делом бросается в глаза, но имеется, причем говорить о нем – не значит подшивать одно к другому совсем уж белыми нитками. Аналогии лежат, естественно, не в технической плоскости. Там, где у Кэмерона разлапистая отчетная выставка достижений визуально-цифрового хозяйства, у Бигелоу – тележка о трех колесах. В обеих картинах в центре повествования -- американский военнослужащий, предпочитающий действовать в одиночку, находящий основное жизненное упоение в бою и храбрый до безрассудства. В «Аватаре» безрассудства хватает на то, чтобы попросту перейти на сторону врага. А в «Повелителе бури» сослуживцы героя, наблюдая за тем, как он колотит ногой по заевшему багажнику нашпигованного взрывчаткой автомобиля, на первых порах справедливо полагают, что с таким экстремальным союзником нет, в общем-то, дополнительной необходимости в противниках. И всерьез подумывают, а не организовать ли ему собственными силами ту единственную ошибку, которая случается в жизни сапера.

Обе картины похожи на компьютерные игры. Причем насколько «Аватар», как, скажем, и стратегию War Craft, проблематично спутать с повседневной реальностью, настолько правдоподобен снятый на ручную камеру «Повелитель бури», аутентичный как Call of Duty и обеспечивающий зрителю эффект присутствия без посредства 3D. Саспенс складывается по типовому сценарию. Изучаем залитые солнцем пыльные окрестности на предмет подозрительных пакетиков, ящиков, автомобилей, трупов, которые тоже свободно могут оказаться контейнерами для бомб. Определившись с объектом, прощупываем его на предмет проводков. Выбираем красный или синий. Скользим оптическим прицелом по крышам и окнам, из которых поглядывают аборигены в арафатках. Гадаем, что имеет в виду, снимая происходящее на камеру, смуглый бородач. Перекусываем проводок. Без возможности предварительного сохранения разлетаемся на куски или переходим на следующий уровень. О том, сколько дней осталось до окончания миссии, информируют бегущие внизу экрана титры.

Мир как супермаркет

В богатой природными ресурсами планете Пандора охочие до поиска подтекстов граждане не без оснований предполагают как бы метафорически переосмысленный Ирак. Тогда как события «Повелителя бурь» конкретно в Ираке и происходят. Можно предположить, что формулировка «псевдодокументальное кино о военных действиях США на Ближнем Востоке» звучит для уха массового зрителя не бог весть как аппетитно. Но Кэтрин Бигелоу, чья картина этому определению номинально соответствует, кажется, менее всего озабочена геополитическим аспектом. Равно как и главный герой, который, в соответствии с эпиграфом «война – это наркотик», не задается вопросами о правовой мотивации своего присутствия на чужой земле и воюет потому, что воюет. Выбирать нужный проводок Уиллу интереснее и легче, чем определять, какой пакет с хлопьями взять в супермаркете, когда его на пять экранных минут заносит на родину. Мир – это супермаркет, а война – огромная коробка, набитая солдатиками и интересными игрушками, которые шуршат, крутятся и хлопают (в общем, все, кстати говоря, как в фильмах Кэмерона). Другое дело, что многие завязывают с солдатиками еще в детстве, тогда как герой -- ни в коей мере, заметим, не контуженный отморозок с букетом синдромов -- по-прежнему только ими и живет. Поди пойми и полюби такого, однако ж у Бигелоу получается. Это понимание и любовь – единственное, что есть женского в «Повелителе бурь», сдержанном и вместе с тем раскаленном добела военном кино, где никто не молится, не целует стягов и не делится в окопе планами слетать в отпуск и сыграть свадьбу (что всегда можно безошибочно трактовать как: «Я, ребята, нынче не жилец»).

Сравнивать зрелищную и тупую, что со зрелищами случается, сказку и мощную драму – дело, понятно, сомнительное, но иной раз можно себе позволить. В конце концов, в обоих случаях мы имеем дело с большим (при всей размытости этого определения) кино. И «Аватару», и «Повелителю бурь» с немалой степенью уверенности прочат «Оскары», но пусть, когда дело дойдет до статуэтки за лучшую режиссуру, это будет Кэтрин.