Гай Ричи оживил Шерлока Холмса

Российская гордость может оставаться на своем месте. Мы всегда считали, что лучшая экранизация рассказов Конан Дойла была сделана у нас. Можем так считать и дальше, поскольку Гай Ричи опирался не столько на классическую литературу, сколько на комиксы Лайонела Уигрэма. Что, в общем-то, уже всем известно. Так что сравнивать великолепных Ливанова и Соломина с Дауни-младшим и Лоу просто бессмысленно. Они совершенно другие, но, пожалуй, не менее замечательные и, кстати, столь же ироничные, что особенно приятно.

Ричи отправил Холмса и Ватсона по следам некоего лорда Блэквуда (Марк Стронг), чернокнижника и убийцы, вознамерившегося стать мировым диктатором, запугав британцев своим мистическим воскрешением и прочими магическими навыками.

Холмс, погруженный в беспросветную депрессию по случаю казни Блэквуда, моментально оживляется, когда тот выходит из могилы, расшвыряв, как гальку, неподъемные мраморные плиты. Ватсон, погруженный с головой в подготовку к женитьбе, порадовавшись за улучшение самочувствия друга, тем не менее, категорически не намерен участвовать в его новых авантюрах. Сопротивление, разумеется, бесполезно.

На след Блэквуда, впрочем, не особенно и прячущегося, сыщиков выведет Ирэн Адлер (Рэйчел МакАдамс), эффектная авантюристка, шпионка, закоренелая преступница и просто красавица. Больше про сюжет ничего знать не надо. Если фактуру Конан Дойла Ричи изменил до неузнаваемости, то вот детективный дух сохранен безупречно. В лучших традициях книги и жанра вообще Холмс только в самом финале растолковывает Ватсону гораздо более хитроумную интригу, чем кажется. Однако к отточенной дедукции тут добавились крепкие кулаки.

То, что Ричи сделал из Холмса прежде всего и из Ватсона отчасти супергероев – бросается в глаза каждому. Тут и кино смотреть не обязательно. По трейлеру уже все ясно. Казалось бы, Ричи идет по тому же пути, что и все успешное массовое кино, толкающее публике все новых и новых суперчеловеков. Но, во-первых, и суперменская мифология довольно радикально меняется (см. «Хранителей»). А во-вторых, и Ричи не так прост. Своим новым фильмом он доказал, что способен сделать блокбастер ($83,82 млн за неделю мирового проката) и остаться при этом самим собой. В общем, Холмс и Ватсон – супергерои весьма неординарные потому, что они истинные британцы.

А образ истинного британца Ричи последовательно кует практически во всех своих фильмах. И одна из ключевых черт этого образа – безумие или, если угодно, эксцентрика, а еще точнее -- героическая эксцентрика интеллектуала. Взявшись показать нового Холмса, Ричи, конечно, понимал, что у публики в головах великий сыщик вместе с его помощником и другом давно сложились в викторианские штампы. В нашем сериале эти штампы были поданы с тончайшей иронией и нежным любованием одновременно. В фильме Ричи они опрокинуты. Ричи сделал Холмса и Ватсона живыми, но не людьми, конечно, а героями.

Он придумал много чего странного. И кулачные бои – далеко не самое неожиданное. Настойчиво, например, демонстрируется какая-то чересчур экзальтированная привязанность Холмса к своему другу. Он готов ревновать Ватсона даже к невесте. Но и эта, соблазнительная для пересудов черта -- только штрих в портрете. Главное же в Холмсе, каким его сделали Ричи и Дауни, -- адреналиновая наркомания, голод ума, томление гения, не способного жить нормально. Изящные дедуктивные пассажи, которыми Ливанов снисходительно огорошивал Соломина, рассказывая все про очередного посетителя, здесь превратились в муку. Читать обычных людей Холмсу--Дауни скучно. Примитивен мир, в котором нет большого приключения. А если его нет, то надо его спровоцировать, закрутить, сконструировать. Что и обожает делать в своих фильмах Ричи. Для него сюжетная заваруха – вовсе не просто требование жанра и способ удержать внимание зрителя. Реальность, постигаемая и проживаемая, как игра, захватывает этого режиссера. В ранних фильмах он ее осваивал. В «Револьвере» эта идея формулировалась сложно, не особо считаясь с публикой. В «Шерлоке Холмсе» он просто отдался любимой стихии и, судя по всему, намеревается продолжать в сиквеле.