Выставка «Мертвые», открывшаяся в галерее «Триумф», -- вторые московские гастроли произведений скандально богатого (и богатого на скандалы) британского художника Дэмиана Херста. На этот раз лидер Young British Art (YBA) сам не приехал и отделался тем, что прислал 30 разноцветных принтов с черепами. Впрочем, на этих тисненных золотом, серебром и анилином визитках проступает не столько «memento mori», сколько «помни о Херсте».
Художественная тактика
Постоянно напоминать о себе – одна из тактик современного художника, который со времен поп-арта стал сам себе менеджером. Плюс другой тактический ход: сначала публику нужно разогреть эпатажем, ошарашить экстравагантными выходками, а уже потом ей можно будет продать все что угодно, поскольку под раскрученным брендом любая вещь превращается в хит или топ. Собственно, почти все это с самого начала карьеры знал Дэмиан Херст, когда еще в 1988 году в лондонском порту устроил вместе с однокашниками по Голдсмит-колледжу скандальную выставку «Freeze». А что не знал, то потом ему, вероятно, подсказал взявшийся за раскрутку YBA магнат рекламного бизнеса и коллекционер Чарльз Саатчи.
Перечисление скандальных выставок Херста, как в Лондоне, так и в Нью-Йорке, как в составе YBA, так и персональных, с тигровыми акулами и с расчлененными телятами в формалине, с приклеенными к холстам дохлыми мухами и с колбами засохшей крови – весь этот его послужной список своей объемистостью может перевесить фолиант едких статей, написанных по поводу новоявленного арт-потрошителя. Впрочем, этот критический контент лишь дополняет досье художника, поскольку отрицательный отзыв – тоже реклама.
Коллекция черепов
Было бы удивительно, если бы такой ловкий игрок, как Херст, не присел за стол такой азартной игры, какой, по сути, является современный арт-рынок, и в частности аукционы. По мнению ряда обозревателей art market, позапрошлогодняя продажа инкрустированного бриллиантом черепа «Во имя любви к Богу» за 100 млн долларов была чистым блефом: Херст через агентов его просто-напросто выкупил и, как поговаривают, за сумму, составляющую 15% от эстимейта. Нетрудно подсчитать, что эта шумная рекламная кампания обошлась ему в 15 млн.
Разумеется, черепа на принтах, отпечатанные в этом году и представленные на нынешней выставке в «Триумфе», не чета тому, бриллиантовому, как тиражная вещь не сопоставима с уникальным опусом. А потому и цены на них на порядок ниже: говорят, что около 10 тыс. евро за экземпляр. Но отблеск знаменитого аукционного лжетопа на них все же лежит: они переливаются бьющими по глазам радужным анилиновыми разводами и бликами от золотой и серебряной фольги. Что напоминает не столько ритуальные макабрные леденцы, которыми одаривают друг друга мексиканцы на празднике «Дня мертвых» (пресс-релиз навязывает story о привязанности Херста к Акапулько), сколько «Черепа» Энди Уорхола, которые отец поп-арта тиражировал 30 лет тому назад наряду с подобными же шелкографиями «Мао», «Мэрилин», «Цветы», «Револьверы» и «Электрические стулья». Так же, как Херст и, к слову сказать, еще мистер Мальтус из «Клуба самоубийц», Уорхол любил флиртовать со смертью. Однако отличия между американскими и британскими черепами все же есть, и тут в качестве эксперта, скорее, будет нужен не искусствовед, а стоматолог: у черепов Дэмиана Херста нет двух передних зубов. Таким образом, поп-артистизм, хоть и не без травм, дожил и до наших дней.
