Для одних он «серебряный голос хард-рока», навечно поселившийся в Зале славы, для других – стареющий горлопан, всеми силами пытающийся удержаться на плаву. Гиллан, не отказываясь от былых заслуг на поприще вокалиста лучших вещей Deep Purple, ошарашил всех новым сольным альбомом «One Eye to Morocco», где почти ничего не осталось от классического рока.
Приключения желтого чемоданчика
Гиллан был оперным певцом, стажировался в Италии, но после жестокой простуды утратил свой чудный бас и пошел в профессиональные боксеры. Дядя играл на саксофоне в джазовом оркестре, а мама убаюкивала маленького Йэна игрой на аккордеоне или пианино. В первую рок-группу он попал в 13 лет, а взяли его не за чудный голос, а за самодельный усилитель -- бывший магнитофон «Грюндиг», который он носил в желтом кожаном чемодане. Кстати, этот предмет багажа Гиллан считает приносящим удачу и бережет до сих пор.
С ним он приехал в Лондон, с ним ездил на первые гастроли в составе групп The Moonshiners и Episode Six. С ним сидел на переговорах в баре с ходоками из Deep Purple Ричи Блэкмором и Джоном Лордом, искавшими нового вокалиста.
Что было дальше, всем прекрасно известно. Йэн стал фронтменом обновленной пятерки и записал с ней лучшие альбомы – «In Rock», «Fireball», «Machine Head» и так далее. Оставаясь в группе, спел партию Иисуса в главной рок-опере в истории. Но потом так разругался с Блэкмором, славящимся, кстати, довольно скверным характером и алчностью, что написал осенью 72-го открытое письмо, в котором упрекал группу во всех смертных грехах и объявлял о своем уходе. Альбом «Who Do We Think We Are» (1973) увидел свет, когда Гиллана в составе группы уже не было.
Я не твой Андрейка
Между прочим, Гиллана, каким мы его сегодня знаем, то есть великим вокалистом и фронтменом сразу нескольких топовых команд, могло бы и не быть. После ухода от «лиловых» он прекратил артистическую деятельность на долгих три года. Йэн занялся бизнесом, к которому, во-первых, почувствовал непреодолимую тягу, а во-вторых, не знал куда потратить заработанные в группе и в «Иисусе-суперзвезде» деньги.
Звучит анекдотично, но первым для него стал гостиничный бизнес. Гиллан открыл несколько отелей на Средиземноморском побережье Марокко. И даже на какое-то время переехал туда. Следующим шагом стала продажа японских мотоциклов. И то и другое вполовину сократило его состояние. Тогда он приобрел студию De Lane Lea и переименовал в Kingway Recorders, где записали свои альбомы Лео Сэйер, Sweet, Nazareth и проект Роджера Гловера The Butterfly Ball and Grasshopper's Feast. Несмотря на явные заслуги студии перед мировым рок-н-роллом, она лишь подтолкнула певца к разорению. Но он был так увлечен коммерческими начинаниями, что отказался от роли Хуана Перрона в новой рок опере «Evita» Уэббера и Райса. Гиллану лично позвонил сэр Эндрю и попытался его уговорить. «Это не мой персонаж и не моя музыка!» -- отвечал Йэн. На этом их дружба и сотрудничество закончились навсегда. А о потерянной роли он будет жалеть всю жизнь.
Но в 76-м изрядно подзабытый Гиллан собирает команду Ian Gillan's Shand Grenade, позже переименованную просто в Ian Gillan Band, и выпускает свой первый сольник «Child In Time».
Уходя уходи
Музыка, которую теперь делал Йэн, была чуть ли не полной противоположностью Deep Purple. Заумные аранжировки, трансцендентальные тексты, атмосферный звук. Какой-то вывернутый наизнанку рок-н-ролл, переперченный модерн-джазом, фьюжном и фанком. Дальше Гиллан пустился во все тяжкие, экспериментируя и занимаясь звуковой вивисекцией, выпуская альбом один страннее другого, но неизменно находя свою аудиторию: «Clear Air Turbulence», «Scarabus», «Mr. Universe», «Glory Road», потом «Future Shock» (кстати, поднявшийся до второго места в Англии), «Double Trouble» и «Magic».
То ли взыграла ностальгия, то ли беспокойный характер позвал в дорогу, но Гиллан опять пакует желтый чемоданчик. Сначала он записался в состав давних друзей и соратников Black Sabbath (итогом стал чудовищный «Born Again»), а потом возрождает Deep Purple и выпускает серенькие «Perfect Strangers» (1984) и «The House of Blue Light» (1987). В результате Гиллана просто выгоняют из им же воссозданной команды, и он опять уходит на вольные хлеба. «Я никогда не вернусь ярко-лиловым!» -- заявлял он в сердцах, добавляя неприличные слова. Но никогда не говори «никогда».
Марокко без мороки
Осенью 2005 года на презентации перпловского альбома «Rapture of the Deep» в одном из московских ресторанов аккуратно стриженый Гиллан глушил пиво, был расслаблен и почти счастлив. Он милостиво слушал кавер-группу, игравшую его старые хиты, но когда затянули вещицы, которые исполнял Ковердейл, чуть не опрокинул стол. К тому времени он уже снова был в составе главной группы его жизни и никак не мог потерпеть репертуара «сменщика».
Казалось, жизнь Гиллана вернулась в прежнее, теперь уже совсем спокойное русло. Юбилейные и не очень концерты Deep Purple с неизменными аншлагами в странах Восточной Европы и Азии, редкие пластинки, крепкие, но скучноватые, встречи с внуками. Но вдруг – сенсация! Гиллан выпускает полноценный сольный альбом, впервые за 12 лет. Он называется «One Eye to Morocco» -- не воспоминания ли о неудачном бизнесе 70-х стали его движущей силой? Если так, то теперь Йэн смотрит на них с теплой иронией. Времена все же были неплохие.
И диск получился теплым, мягким и ироничным. И совсем-совсем расслабленным. Немного рок-н-ролла, классического харда и блюза смешано с правильно понимаемой электроникой, ритмами реггей и даже «новой волной» рубежа 80-х, не говоря уже про ориентальные мотивы. Тяжелые гитары? Ну как же без них, хотя появились дилановская гармошка и битловские струнные. Он покажет нам чуть ли не половину своего нового детища. Но, конечно, не обойдется без главных хитов хард-рока прошлого века и «Моления о чаше». А симфонический оркестр, замещающий рок-банду, дела, будем надеяться, не испортит.
Московский концерт состоится 18 декабря в Московском международном доме музыки, а питерские -- 19 и 20 декабря на сцене Государственной академической капеллы имени Глинки.
