Трезвый взгляд на «непререкаемые духовные авторитеты»

Кто колеблет треножник

Новый сборник Александра Жолковского -- вовремя появившийся ориентир в мире российских крайностей, когда литературным классикам либо слепо поклоняются, либо «бросают их с парохода современности». Вынесенное в заглавие предупреждение касается разных «треножников», как воздвигаемых, так и колеблемых. Конечно, в большей степени речь идет именно о безмерном поклонении: от нетерпимости к критике авторитетов до всевозможных переслащенных юбилейных торжеств с их стандартными программами «освоения бюджета», в которые не всегда включают издание научных трудов и собраний сочинений.

Каково истинное «почтительное отношение» к классике -- об этом как раз и предлагает задуматься Жолковский. Приверженцам словосочетания «непререкаемый духовный авторитет» чаще всего не хватает ни чувства юмора, ни литературного чутья, чтобы оценить, к примеру, такие живые книги, как «Прогулки с Пушкиным» Синявского.

Есть «солидарное» чтение, когда литературовед лишь угадывает, каким хотел бы себя увидеть сам писатель. А кто ж не хочет предстать в веках в удачном гриме и при полном параде? Есть и «круговая порука» исследователей, которые, действительно сделав многое для изучения классика, проявляют недовольство, когда чужаки «копают» не там, то есть за очерченными флажками границами. Такое «охранительство» может быть полезным, а может обернуться заслоном и для разумной критики.

Случай Ахматовой

По всему сборнику «Осторожно, треножник!» расставлены капканы сомнения. Чаадаев предостерегает от чрезмерного поклонения Гоголю, Флобер подозревает Бальзака и Золя, а заодно и Данте с Вольтером. Для самого Жолковского, оставившего комментарии на памятниках разным авторитетам, самым показательным стал случай Ахматовой. Автор знаменитой статьи «Ахматова -- пятьдесят лет спустя» продолжает спор в новом сборнике.

Эта статья о созвучности ахматовской поэтики «консервативной до тоталитаризма российской ориентации на чудо, тайну и авторитет» в свое время подверглась критике как «антиахматовская». К слову, когда появилась несравнимо более грубо выполненная книга Тамары Катаевой «Анти-Ахматова», у многих адептов ахматовского культа уже просто не хватило слов потому, что весь полемический задор они зачем-то израсходовали на Жолковского. Однако как раз в его работах нет огульного отрицания. Напротив, вместо наведения хрестоматийного глянца нам предлагается урок внимательного прочтения. В сборнике такому прочтению подвергаются знаменитые строки «Когда б вы знали, из какого сора…». Автор настоятельно требует переставить стихи Ахматовой «из красного угла на книжную полку».

Веселая наука

Немаловажно, что вполне буквоедская дискуссия об Ахматовой выглядит как раз отнюдь не занудно. Так, на весьма артистичную презентацию новой книги Александра Жолковского, прошедшую в Музее Андрея Белого, на которой профессоров было чуть ли не больше, чем скромных нетитулованных слушателей, видный лингвист Виктор Живов явился в напоминающем папаху головном уборе, чтобы иронически провозгласить, что «джигиты так с женщинами не поступают». Однако и Александр Жолковский, чей элегантный вид уже стал легендарным, как раз был похож скорее на кавалера, чем на обидчика поэтесс.

Скорее он предстает истребителем мифов, мешающих истине и затрудняющих разумный подход к литературе, а значит, и к жизни. А так как эта роль в стране, уютно устроившейся в своем душноватом консерватизме, не особо и востребована, автор не в силах отказать себе в некотором нарциссизме. Впрочем, это самолюбование тут же становится темой для очередной статьи или «виньетки», так Жолковский называет жанр филологической байки или эссеистического фрагмента.

В сборнике виньетки соседствуют с научными статьями, здесь есть и «силуэты», и «разборы», и даже веселый художественный рассказ о любви пушкиниста и пушкинистки. Здесь соседствуют вопросы о том, действительно ли Тургенев уехал за границу именно ради Виардо и насколько искренна была Вивиан из фильма «Pretty Woman». Автор оставляет за собой право заглядывать в дневники писателей и даже, о ужас, открывать их гардеробы: ведь черные одежды Лимонова или «платье-ряса-халат» Лидии Гинзбург могут добавить важные акценты к их словам. Впрочем, не стоит забывать, что эти смыслы лучше считываются именно съевшим не один пуд филологической соли профессором, а не автором подписей в глянцевых журналах.

Подобные соседства тоже вызывают нарекание филологов, преданных исключительно «комментарийной» работе. Но было бы очень недальновидно относиться к этим текстам как к «хобби» ученого, ведь они указывают именно ту заманчивую дорогу, что привлечет к филологии читателей, покажет, что стремление к истине может не только объяснить литературные шедевры, но и трезво взглянуть на другие стороны российской действительности.

Не случайно книги Жолковского, сначала выходившие в небольших интеллектуальных издательствах, теперь все увеличивают свои тиражи. Хотя ему вряд ли грозит внимание издательских монстров с последующей канонизацией. Поскольку его прихотливые тексты со всеми их сносками и библиографиями слишком чувствительны к корректорскому неуважению, ставшему уже повсеместной практикой.