Академические концерты текущей декабрьской недели если и дарят предрождественские настроения, то не в ущерб размышлениям о вечном. Серьезный подход к музыке на московских сценах демонстрируют как молодые, так и маститые музыканты.
Художники и властители
На «Декабрьских вечерах» в среду пианист Алексей Гориболь даст свою, и, надо полагать, нетривиальную, оценку отношениям «художников и властителей» (так, собственно, и назван концерт). Свою точку зрения Гориболь будет отстаивать не в одиночку, а в компании певцов Мариинского театра Екатерины Семенчук (меццо-сопрано), Ирины Матаевой (сопрано) и Сергея Семишкура (тенор) с участием скрипача Ильи Иоффа. В программе -- Бетховен, Чайковский, Бриттен, Прокофьев, Шостакович, Десятников. Абсолютно исключена в этом случае однотипность жанра по принципу «художник всегда прав, а властители всегда ему только мешают». Не всегда. Случалось, что и художник прав не был, да и властители не всегда ему мешали.
По крайней мере, у Бетховена, Чайковского, как впрочем, временами у Прокофьева и даже у Шостаковича, отношения с властителями складывались. И не худо-бедно, а даже вполне прилично. Пусть камерно-вокальный формат этого вечера заведомо исключает, скажем, квартет Бетховена, созданный венским классиком по заказу руководителя русской дипломатической миссии князя Разумовского (им же, Разумовским, и оплаченный). Но с Бетховеном у исполнителей явно будет какой-то другой козырь. Тем интереснее.
Но самое интригующее -- общее моралите этого концерта. Дело в том, что композитор Леонид Десятников тут будет представлен фрагментами оперы «Дети Розенталя». А о том, что было испытано конкретно этим художником, которому кое-какие властители нервы потрепали немало, публика вряд ли успела позабыть. И все-таки очень уж обидно было бы убедиться, что из полюбовных еще со времен Джорджо Вазари и Лоренцо Медичи отношения «художников и властителей» в наши дни переформатировались в антагонистические. Впрочем, надежда умирает последней.
Вечный революционер
В Большом зале консерватории 12 декабря московский камерный оркестр Musica viva под управлением британского дирижера Роджера Норрингтора исполнит Шестую симфонию Чайковского и Первый фортепианный концерт Брамса (солист Алексей Любимов). Новость, собственно, не в том, что оркестр-то -- камерный, а обоим произведениям требуется полноценный симфонический состав. Musica viva давно зарекомендовал себя способным к любым пластическим операциям: в минувшую субботу, например, великолепно аккомпанировал концертному исполнению оперы Моцарта «Идоменей».
Новость в том, что Шестую симфонию Чайковского сэр Роджер Норрингтон сыграет в безвибратной манере того времени, в котором он так искушен. А искушен он в специфическом оркестровом стиле ХIХ века, который, по мнению Норрингтона, был принят за конвенцию в общеевропейском исполнительстве. Безвибратными были струнные у Вагнера, у Чайковского, у Мендельсона, у всех-всех. Значит, то, что выдают за исполнение их музыки в наше время, не вполне равно тому, что записывали в партитурах, а потом слушали на премьерах сами авторы.
Вот только не надо путать дотошность сэра Роджера Норрингтона с теми ортодоксами-аутентистами, которые превратили историческую манеру игры в разновидность инквизиции по отношению ко всем остальным манерам. Нет, ортодоксальностью Норрингтон переболел, как корью в детстве. Над наукообразностью бывших собратьев по цеху он давно посмеивается. И как! «Кто такие непримиримые аутентисты? -- спрашивает он и сам же отвечает: -- А это те ребята, которые после 1968 года ходили на репетиции волосатыми, в кедах и пили кефир прямо из горлышка». Шестая симфония Чайковского -- все-таки не кефир.
«Фауст»-сообщество
В концерте Российского национального оркестра под управлением Владимира Юровского 13 декабря будут явлены пять Фаустов сразу. Причем самые известные -- оперные «Фаусты» Гуно и Бойто в это общество не допущены. Так что прославленная Шаляпиным фраза «люди гибнут за металл» полноценно прозвучит только в начале февраля на сцене Братиславской оперы, где литовский режиссер Гинтарас Варнас ставит «Фауста» Гуно. Нам же предстоят оперная версия Альфреда Шнитке, чей «Фауст» был переделан из кантаты по заказу Венской оперы. А в кантате, напомним, предполагалось участие Аллы Пугачевой, которая благоразумно отказалась от лестной мужчинам, но уж никак не примадоннам, роли Мефистофеля.
Стилистическим оппонентом «Фаусту» Шнитке призван стать фрагмент из оперы Ферручо Бузони «Доктор Фауст» (1916-1930), раритетную партитуру которой чуть ли не впервые озвучили на Зальцбургском фестивале 1999 года, пригласив петь Фауста великолепного американца Томаса Хэмпсона. А на добавку -- ранняя увертюра Рихарда Вагнера «Фауст» и «Мефисто-вальс» Листа (согласимся, что «Фауст-вальс» звучало бы менее элегантно). Но это еще не все.
Финальным аккордом программы прозвучит мировая премьера «Фауста» нашего соотечественника, человека средних лет и несредних дарований Алексея Семенова. Его «Фауст» -- не смейтесь -- опера-шестиминутка. Она вполне классична по музыкальному слогу, вполне эффектна по образному наполнению и достаточно красноречива для скоростного комментирования четырехсотлетнего европейского мифа о человеке, продавшем душу дьяволу.
