Джессика Бил обнажает бабью долю

Фактурой персонажей, да и собственно сюжетом, картина напоминает практически любую из ранних песен Тома Уэйтса. Все герои несчастливы и страдают от двух невзгод. Одни хотят жить, но бедствуют, другие носят сумки, набитые купюрами, но жить дальше не имеют либо желания, либо возможности.

Отсидевший 25 лет в тюрьме умирающий от рака уголовник ходит вокруг да около стриптизерши, изыскивая повод признаться, что он ее отец, и помочь материально. Девушка закономерно побаивается странного господина (если вспомнить характерную внешность артиста Рэя Лиотты, героиню можно понять), но ей, в общем, не до него. Малолетний сын лежит в коме, кроме того, убежала собака. Собаку находит юный работник крематория с профессиональным набором странностей: мертвым девушкам он ставит любимую музыку в плеере, а при виде живых с ним приключается приступ астмы на нервной почве. Скорее, именно робость, а не соображения нравственного порядка не позволяют ему убить зашедшего в морг на огонек священника. Тот переживает очередной виток скорби по давно погибшей в аварии супруге и ищет человека, достаточно отзывчивого, чтобы мог пристрелить священника за $50 000 (обойтись своими силами тому не позволяет религия). Люди либо стесняются, как морговский мальчик, либо элементарно ненадежны, и вообще своих хлопот полно. Единственный стопроцентно позитивный и самодостаточный персонаж «Окиси», на котором глаз отдыхает -- менеджер стриптиз-клуба, в декольтированной блузке и с прической, как у Рода Стюарта образца восьмидесятых. Его играет смертельно больной Патрик Суэйзи, для которого эта роль стала последней в карьере.

Трудно быть богом

Основным источником вдохновения постановщика Тимоти Лин Буи при создании «Окиси» стало немалое количество фильмов-пазлов, снятых за последние лет пятнадцать. Основной проблемой – то неизбежное обстоятельство, что эти ленты видел и довольно хорошо помнит не только он один. Сочинять и снимать истории, где судьбы дюжины персонажей на манер мозаики организуются в единую картинку (не так важно, что там получится в результате, фатальный ли «Последний день Помпеи» или безмятежное «Утро в сосновом бору») – должно быть, увлекательное занятие. Предоставляющее возможность чуть-чуть прикинуть на себя божественные функции – для того, чтобы сделать то же самое с большим размахом и удовлетворением, нужно быть Роландом Эммерихом и снять «2012».

Однако это тот творческий гуж, взявшись за который, первым делом обращаться к чужим наработкам стыдно. А режиссер делает это с упоением бедового школьника, который на ярко-синем, как основная цветовая палитра «Окиси» (в оригинале «Синий порох»), глазу передирает контрольную работу у одноклассников. Причем не диктант какой-нибудь, а подразумевающее сугубо авторский подход сочинение типа «Как я провел лето».

В стриптизе счастья нет

Тут немного отщипывается из «21 грамма» Алехандро Гонсалеса Иньяритту, там зачерпывается из «Столкновения» Пола Хаггиса. В качестве приправы присыпается необычными атмосферными осадками, имеющими функцию не столько природную, как на улице, сколько очищающую и душеспасительную, как в кино. С неба сыплются не жабы, как в «Магнолии», но это, может быть, только потому, что герои, зализывая душевные раны, подползают к Рождеству, как в «Реальной любви». Синий снег падает на синего человека, благо тот мертвее припорошенного поземкой Джека Николсона в «Сиянии». Сценарист и режиссер Лин Буи вообще производит селекцию героев недрожащей рукой.Чтобы в финале у кого-нибудь были основания облегченно выдохнуть: «У меня есть два билета в Париж!», скинуть с сюжетного воза пару персонажей, создающих для этого помехи одним фактом своего существования – не вопрос. Стремясь увязать все оставшиеся болтаться сюжетные ниточки, авторы устраивают не успевшим объясниться при жизни покойникам встречу на том свете. Для герметически устроенных пазл-фильмов такой маневр не особенно типичен, и от него веет не свежестью идей, а скорее, средней руки сценаристским жульничеством.

В качестве завлекающего момента можно было бы упомянуть Джессику Бил, которая здесь увлеченно танцует топлес. Однако танец служит героине лишь прелюдией для того, чтобы непосредственно у шеста хорошенько выплакаться, тем самым кляня незавидную бабью долю. Режиссер «Окиси» культивирует все возможные кинематографические штампы, а в мире, построенном на их фундаменте, счастливых и довольных своей жизнью артисток стриптиза не бывает в принципе – скорее уж выпадет синий снег.