Придавленные «пресс-папье»
В новой книге Стивен Фрай выступает продолжателем лучших традиций английского юмора. В его сборнике эссе и рецензий нашлось место и Уимблдону, и Христу, и Гарри Каспарову.
Все уже знают, что Дживс и Вустер -- писатели, такие же как Доктор Хаус и Чарльз Прентисс. Они, а точнее, исполнители их ролей в знаменитых сериалах Стивен Фрай и Хью Лори уже представлены в России несколькими книгами. В своих эссе Стивен Фрай мимоходом признается, что не читал Лермонтова и не слышал Высоцкого. Тем не менее русские переводы его романов выходят один за другим, да еще в очень тщательном исполнении Сергея Ильина. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, поскольку Фрай не только известный актер и сочинитель скетчей, но и примечательный пример «культурного авторитета». Он публикует газетные колонки, ведет блог, записывает аудиокниги, следит, чтобы соотечественники не забывали его любимого писателя Оскара Уайльда. Наверное, его можно было бы сравнить с другим пишущим актером -- Сергеем Юрским, правда, только если скрестить две эпохи и тем слушателям, что когда-то внимали «Евгению Онегину» в «юрском» исполнении, вручить по айфону.
Новая книга «Пресс-папье», сборник эссе, рецензий и расшифровок радиопередач, привлекает своей разномастностью и потому, что здесь Стивен Фрай еще не демонстрирует своей помешанности на теме гаджетов. Дело происходит в 1992 году, и перед нами не «мистер twitter», как его называют сейчас, а просто востребованный колумнист. Он пишет о Честертоне и Уимблдоне, о Христе и лосьоне после бритья, о Тэтчер и Салмане Рушди. Он публикует «неизвестный» рассказ Конан Дойла, представляет элегантный сравнительный анализ Оксфорда и Кембриджа, а когда речь заходит об Америке, выступает классическим «англичанином в Нью-Йорке».
Конечно, в книге, которую сам автор рекомендует читать в уборной, много дурашливых сюжетов, далеко не все из которых вызывают положенный для автора «Шоу Фрая и Лори» хохот. Однако есть там и довольно неожиданный поворот: одна из масок Фрая, занудный профессор Трефузис, чьи пародийные нотации поначалу автоматически пролистываешь, чтобы добраться до статей вроде «Татлер» и секс» или «Рвите его за плохие стихи», на самом деле неоценимый персонаж. Он, со своей старомодной, но в то же время весьма своевременной моралью, представляет тот тип остроумия, который Пушкин называл «отменно тонко и умно, что нынче несколько смешно». Воспользовавшись этим зазором между «умным» и «устаревшим», Фрай сделал комического персонажа рупором своих вполне серьезных идей.
В одной из статей Стивен Фрай журит театральных критиков, а для него самого наиболее органичным жанром оказывается юмористическая рецензия. Разговор о книге Гарри Каспарова «Дитя перемен» он начинает с упоминания «шашек на раздевание», а продолжает портретом «ужасающе половозрелого умственного атлета»: «Грозные, густые брови, лицо с отрастающей минут через сорок после бритья щетиной, присогнутые вперед в кровожадном ожидании плечи». Как раз здесь Фрай признается, что не читал Лермонтова. Остается только надеяться, что за прошедшие 17 лет его познания в русской классике улучшились.