В прокат выходит «Паранормальное явление» -- главная хоррор-сенсация этого сезона, образцовый пиар-проект и, действительно, очень страшное кино.
В соответствии с законами востребованного жанра «мокьюментари» (псевдокументальная манера съемки) жизнь главных героев Кэти и Мики чрезвычайно похожа на настоящую. Правдоподобно непривлекательные люди настойчиво занимаются в кадре неинтересными делами. Кэти вяжет, а Мика нырнул в бассейн. Кэти пошла в туалет, а Мика купил видеокамеру. Супруги, давно успевшие вдоволь налюбоваться друг на друга, обычно приобретают камеру с целью фиксировать маневры детей или живности типа хомяков. В «Паранормальном явлении» мотивация похожая. Другое дело, что живность здесь не мягкая и пушистая, а инфернальная. Еще в детстве Кэти по ночам мучили призраки, которые скреблись, хлопали дверями, дышали в лицо, а потом и вовсе сожгли дом. Теперь духи перебрались с ней на новое место и взялись за старое. Мике призраки чисто по-человечески интересны, и по ночам он включает камеру в спальне, справедливо полагая, что если привидения обитают не только в голове у Кэти, но и в действительности, то уж как-нибудь дадут о себе знать.
Хроника пути к широкому зрителю «Паранормального явления», снятого два года назад дебютантом Ореном Пели у себя дома за $15 тыс. на бытовую камеру и собравшего в американском прокате за три недели $85 млн, успела, что называется, стать историей. Продвижение продукта на рынке осуществлялось по известной схеме воздействия какого-нибудь очень хорошего средства от тараканов, давно взятой на вооружение пиар-специалистами по всему миру. Средство работает гениально и просто. Поевшее отравы насекомое чувствует себя нехорошо и приползает к другим насекомым, которых и заражает, прежде чем умереть. Зараженные, в свою очередь, тоже отправляются по знакомым – ну, далее все понятно.
Диск с «Паранормальным явлением» гулял по некрупным фестивалям, пока не попал к Спилбергу. Тот вставил пластиночку в DVD-проигрыватель, а когда по ходу просмотра во мраке личного кинозала принялись сами собою хлопать двери, не досидев до финала, побежал по инстанциям. Как говорят в таких случаях на телевидении: «Даже бывалые оперативники не могли поверить своим глазам».
Новый Гоголь явился
Увлекательно себе представить, как всклокоченный немолодой мужчина будит кого-нибудь из боссов «Парамаунта» (тот в халате, благо ночь на дворе, чертовски раздражен, но не может себе позволить послать классика). Тряся бородой и сверкая очками, Спилберг сует ему диск. По легенде – в целлофановом пакетике, как будто даже замотанном от греха изолентой. Далее кинодеятели, хватаясь друг за дружку, просматривают картину. С ходу сочиняют гениальный слоган «Не смотри это один» (работает еще и в том смысле, что рекомендуется по-честному идти в кино, а не наслаждаться пиратской копией дома в одиночку). И вот у Орена Пели больше нет оснований беспокоиться за свою будущность в новой профессии.
В результате схожего катарсиса, пережитого при столь же мифологических обстоятельствах Некрасовым и Белинским («Новый Гоголь явился!»), миру был явлен дебютант Достоевский. Чересчур далеко заходить в сравнениях мы не будем, в доме Спилберга не исключены сквозняки, да и никакого пакетика с изолентой, возможно, и не было. Однако следует признать, что с задачей нагнать ужаса постановщик Орен Пели справляется вполне удовлетворительно. «Паранормальное явление» принято сравнивать с «Ведьмой из Блэр», «Открытым морем» и «Монстро», однако на все необходимые рецепторы картина воздействует более эффективно. Ее кошмары публике как-то ближе и роднее. Ведь для полноты сопереживания героям «Ведьмы» неплохо было бы пойти в лес, а в случае с «Морем» -- поплавать за буйками. Ну а в чисто коммерческом проекте «Монстро» фигурирует по крайней мере Монстро, то есть зритель хотя бы понимает, чего конкретно ему сценаристами в данной сцене предписано бояться.
Дверь прикройте
В случае с «Паранормальным явлением» для лабораторной чистоты восприятия ни ходить, ни плавать никуда не требуется, нужно просто иметь некоторый личный опыт домоседства. Да и, собственно, источник ужаса авторы не только не демонстрируют, но и особо его природу не объясняют. Тут опять-таки как и в жизни. Много кому что-то мерещилось в собственном доме по ночам. Но случаи, когда, как бы навстречу пожеланиям подсевших на измену жильцов, из шкафа действительно вываливался склизкий монстр или, на худой конец, из маминой спальни бодро выхрамывал кривоногий Мойдодыр, все-таки достаточно редки.
Орен Пели помнит, что в хорроре самое главное – ожидание, и использует этот прием по полной программе. Две трети фильма мы наблюдаем более или менее «Дом 2: Построй свою любовь» (ноль драматургии, а динамика заключается в том, что персонажи поначалу пытаются казаться приличными людьми, но затем свинеют и переходят сугубо на «f*ck!»). Зато в отжатые от повседневной суеты 15 минут экранного времени режиссер держит внимание зрителя мертвой хваткой – и тут у Спилберга действительно есть основания съесть свою бороду. Для того чтобы заставить человека напряженно, как продавца в подозрительную купюру, вглядываться в экран, вовсе не обязательно строить дорогостоящую машинерию. Достаточно некоторое время показывать ему интерьер затемненной комнатки (статично снятый и, как интерьеру и полагается, неподвижный). А потом медленно и деликатно, будто входя в палату больного, приоткрыть дверь.
