Куратор Московской биеннале запрещает запрещать

Шоу поэтической культурологии должно убедить зрителя в том, что сегодня contemporary art можно найти не только в музеях и галереях, но и в хижинах аборигенов и даже в террариумах и на птицефермах.

Искусство везде

Современное искусство в «Гараже» кудахчет и щебечет в инсталляциях голландца Куна Ванмехелена и француза Селеста Бурсье-Мужино, шумит водопадом в каскаде псевдоинформационных сообщений немца Юлиуса Попа, ослепляет огромным блицем в постановке чилийца Альфредо Яара, копошится, шипит и ползает в клетках китайца Хуан Юн Пина. Наконец, оно кисло пахнет заплесневевшей томатной пастой в «продуктовом» энвайронменте француза Мишеля Блази и сияет желтизной естественных отходов в колбах бразильского художника-алхимика Тунга.

В принципе упоминание о национальности, так же как и о профессиональном образовании, здесь нужно бы исключить. И это, вероятно, будет то исключение, с которым согласится куратор выставки Жан-Юбер Мартен. Бывший директор Центра Помпиду и парижского Музея искусства Африки и Океании предлагает совершить увлекательное путешествие по странам и континентам в поисках современного искусства. Это уже его вторая кругосветка. Первая состоялась ровно 20 лет тому назад. И ее результатами, представленными на скандально-эпохальной выставке «Маги Земли», не все остались довольны. В первую очередь, конечно, замшелые кабинетные ученые и ретрограды от истории искусства, не сумевшие понять, как можно сверстать в одном экспозиционном тексте опусы современных художников и ритуальные аксессуары африканских и австралийских колдунов.

С точки зрения пришельца

Не все оказались готовыми принять своеобразную этноконцептуальную оптику Мартена, какую-то инопланетную и бесстрастную, созданную для холодного наблюдения за делами мира сего. Действительно, в этом взгляде есть что-то возвышенно-поэтичное, если не сказать божественное. Причем, насколько известно, «главный маг» не примыкает ни к одной из существующих конфессий. К тому же стоит заметить, что он принадлежит к поколению мятежного мая 1968 года, то есть он человек левых, прогрессивных, либеральных убеждений.

Как продвинутый европейский интеллектуал Жан-Юбер Мартен испытывает чувство вины за прошлые колониальные грехи западного общества перед странами третьего мира. Этот комплекс, известный и по нашей классической литературе, когда, к примеру, некий студент пытается поднять до своего уровня униженных и оскорбленных, толкает Мартена к эстетическому взлому музеев, кунстхалле и галерей современного искусства, чтобы впустить в них аутсайдеров и маргиналов. Но вот чтобы установилось это egalite, этот уровень нужно очистить от истории, от культурной памяти. И тогда в перспективе глобализма все будут равны и восторжествует принцип: любой творящий сегодня -- современный художник.

Явление наивных

Конечно, поиск родственников современного искусства отнюдь не нов. Вспомнить, к примеру, «наива» Таможенника Руссо, которого то ли в шутку, то ли всерьез чествовала компания Пикассо, или же примитивиста Пиросмани, чьи клеенки для выставки столичных авангардистов забирали братья Зданевич. Подобные как бы наиновейшие «простодушные» присутствуют и на нынешней выставке: Шерри Самба и Шерри Шерен из Киншасы, рисующие акрилом политические лубки-комиксы. Или же якобы наивный поп-артист из Ганы Сэмюель Канне Квей, мастеривший по вкусам местных заказчиков гробы в виде огромных кроссовок или Mercedes.

Выставка не исключает и самых настоящих аутсайдеров, таких как скончавшийся в ярославской психиатрической больнице Александр Лобанов. Его советский лубочный милитаризм соседствует с юмористическими рисованными рассказами из жизни колдунов Фредерика Брюли Буарбе (Кот-д`Ивуар). Куратор не против и фиктивных маргиналов и даже готов принять на веру, что некий самодеятельный авангардист Б. У. Кашкин действительно некогда обретался в Свердловске. Дуэт пересмешников «Синие носы», сочинивший жизнеописание артистического бомжа, и не пытается его в этом разубедить.

Скрещенные смыслы

Жан-Юбер Мартен -- настоящий поэт в искусстве спектакля, умеющий подобрать рифмы к самым различным визуальным высказываниям. Чаще всего он прибегает к своего рода зрительным омографам и омоформам, то есть к сопоставлению вещей, внешне подобных, но по смыслу абсолютно разных и относящихся к различным контекстам. И по этой поэтической логике получается, что рукодельный столп-идол «Мокуи (духи)» австралийского колдуна Навурапу Вунунгмуура из того же ряда, что и «Тотем» Анатолия Осмоловского. Однако разница в том, что магический столп шамана только стоит, то есть возвышается, а созданный с помощью цифровых технологий и на средства галериста объект московского актуалиста стоит очень дорого. Перед одним нужно согнуть спину в ритуальном поклоне, глядя на другой -- проверить свою кредитную карточку. В этом скрещивании смыслов, собственно, и заключается идея выставки, при интерпретации которой, надо надеяться, никакие версии не исключены.