Доктор ван Лисхаут приглашает на урок социальной патологии
В рамках Московской биеннале в подвалах и выставочном зале Центра современного искусства «Винзавод» открылась экспозиция мастерской голландского художника Юпа ван Лисхаута «Город рабов. Cradle to cradle». В методично разработанном градостроительном проекте, предлагающем решить стоящие перед человечеством проблемы экологии и энергодифицита, пустив на сырье само человечество, нельзя не опознать очередную антиутопию.
Воронья слободка в Роттердамском порту
Удивительно, что автор представленного проекта начинал именно как практик, воплощавший в жизнь свою «эстетику взаимодействия» непосредственно в социуме. В менее толерантной, чем Нидерланды, стране это радикальное экспериментаторство могло бы подвести его под статью известного кодекса. Так, в 1999 году ван Лисхаут организовал арт-коммуну из пвсевдотеррористов-дебоширов, наводивших шорох на местное население и якобы промышлявших торговлей наркотиками и оружием (фоторепортаж об этой акции был показан в 2000 году на выставке «Безумный двойник» в ЦДХ). А спустя три года основал на территории роттердамского порта мини-государство AVL-Ville со своей конституцией. Надо заметить, что эту «воронью слободку» власти терпели целый год.
Видимо, кризисные времена подтолкнули ван Лисхаута к поискам научно-теоретических обоснований художественного проектирования. И он их обрел в книге немецкого химика Михаэля Браунгарта и американского архитектора Уильяма Макдоноу «Cradle to Cradle: Remaking the Way We Make Things», в которой рассматривается модель автономного существования общества, перерабатывающего производственные отходы и тем самым постоянно поддерживающего свой энергетический и сырьевой баланс. Но вот о том, как запустить этот экономический перпетуум мобиле и где взять изначальное сырье, об этом высоколобые мужи как-то не подумали. И это за них дофантазировал ван Лисхаут. Зерна прогрессивной и в принципе гуманной теории пали на голландскую художественную почву, культивированную ультрасовременным дизайном и архитектурой, проросли через уже упомянутый радикальный акционизм и дали причудливые, если не сказать чудовищные, всходы.
Смертельные котлеты
В общих чертах проект мастерской ван Лисхаута можно себе представить так, как если бы за воплощение в жизнь четвертого сна Веры Павловны из романа «Что делать?» взялся пресловутый доктор Хасс из фильма «Мертвый сезон», который бы начал раздавать строительные подряды Оскару Нимейеру, Ле Корбюзье, Захе Хадит и другим видным архитекторам, модернистам и постмодернистам. В принципе новый «Метрополис» -- и тут становится понятно, что речь идет об антиутопии, вставшей в очередь за Хаксли, Оруэллом и Замятиным – спланирован рационально и прагматично. В нем предусмотрено почти все, что требуется для жизнедеятельности немногих: от универсамов, поликлиник, общежитий, учебных заведений типа «Университета для рабов» до «Пятизвездочного публичного дома для женщин» и столовых сервизов (привет советскому агитационному фарфору), пропагандирующих этот кафканианский образ жизни. Одна из самых остроумных моделей мастерской ван Лисхаута – музей современного искусства, напоминающий то ли скрученные кишки, то ли Центр Помпиду. К слову сказать, это самый современный музей, поскольку меняются в нем не столько экспонаты, сколько зрители-горожане, срок жизни для большинства которых измеряется всего-то тремя годами. А дальше с ними происходит…
И тут лучше детей оставить в зале с архитектурными проектами и не водить их в подвал, о чем и предупреждает соответствующее объявление. Конечно, старшему поколению, заматеревшему в пионерлагерях на страшилках перед отбоем типа «мясорубка под диваном», «суп с пальцем» и «смертельные котлеты», весь представленный микст с видами прозекторской и разделочного цеха мясокомбината имени Микояна, все это нипочем. Да и более молодую генерацию, воспитанную на «улице Вязов» и других киноужастиках, трудно будет пронять натуралистическими муляжами. Пронимает же другое: сам принцип функционирования тотальной фабрики-кухни, утилизующей самих утилизаторов, которые планово отправляются на фарш, на растопку или на запчасти. Причем, судя по всему, без всякого принуждения и внушения, ведь никакой идеологии в этом «дивном новом мире» нет. Если, конечно, не считать экономической целесообразности и заботы об экологии. Впрочем, нынешних школьников все-таки следовало бы из психотерапевтических соображений сводить в подвал, чтобы они больше не заикались о великом менеджере, реализовавшем бизнес-план по коллективизации, индустриализации и т. д.