Британцы Muse уже больше десяти лет играют оглушительный прог-рок с филармоническим размахом, давят глобальным пафосом и вообще не стесняются широких жестов. В новом альбоме «Resistance» трио после серии опытов возвращается к классике, взрывающей стадионы. В духе великих Queen.
Герои стадионов и туалетов
В новейшей истории музыки эпитет «стадионный» успел приобрести негативный оттенок. Собрать огромный зал сегодня под силу многим артистам. Вот только звезды измельчали. Не видно новых групп, способных по примеру динозавров-семидесятников свести с ума многотысячную толпу виртуозными соло или просто устроить взрывное шоу. Но спрос на эпический рок никуда не делся, а значит, неизбежно и предложение. Именно этим и объясняется поистине космический взлет британского трио под названием Muse.
Мэтью Беллами, Крис Вольстенхольм и Доминик Ховард, похоже, с самого начала готовились к большой карьере. Перспективы тихой жизни в захолустном городишке Тинмут их мало привлекали. Сменив безвкусное название Rocket Baby Dolls на более многозначительное Muse, группа в 1994 году перебралась поближе к столице. Работу и учебу пришлось бросить, зато появилась возможность посвятить все время музыке.
Бесспорным лидером Muse был и остается ее композитор Мэтт Беллами. Именно он придал заурядному альтернативному року поистине симфонические масштабы, сделав классические аранжировки неотъемлемой частью звучания группы. Да и сам Мэтт вполне себе человек-оркестр: гитарист, пианист и обладатель нервического вокала с диапазоном три октавы.
Муза из Евросоюза
С 1999 года Muse успели выпустить четыре студийных альбома и обрести статус если не живых легенд, то уж точно звезд первой величины. Прогрессирующая музыкальная мегаломания Беллами и его напарников достигла пика в альбоме 2003 года «Absolution», а в текстах и общем настрое не остановилась и до сих пор. Скажем, работа трехлетней давности «Black Holes and Revelations», почти лишенная фирменных фортепианных пассажей, стала в буквальном смысле спейс-роком. Беллами прогулялся в песнях по Вселенной, как по английскому газону, припомнив и земные теории мирового заговора, и таинственных пришельцев, и сверхтяжелые черные дыры.
Устроившись в уютной студии «Беллини» возле озера Комо, музыканты долго собирались с мыслями. Они радушно принимали у себя журналистов и охотно делились планами относительно будущей пластинки. Вот только планы эти менялись со сверхзвуковой скоростью. После всех туманных интервью поклонники вконец запутались, чего ждать от Muse: то ли полностью электронного альбома, то ли 50-минутной оратории, то ли вообще серии синглов, как на заре рок-музыки. Прошлой осенью Беллами обещал новый, «симфонический» альбом «Resistance», намекнув на сюрприз в его финале.
Нержавеющая классика
Хотя хватает сюрпризов и задолго до конца альбома. Главный из них -- это уважительные отсылки к классикам. Причем в понимании британских рокеров классиками можно назвать не только великих композиторов прошлого, но и, скажем, культовых земляков Queen. Беллами не стремится рассадить кумиров по ранжиру, а сводит их вместе. Так, бравурный антиутопический манифест «United States of Eurasia», оглушающий знакомой «королевской» многоголосицей, венчается вариацией на тему шопеновского ноктюрна. А в середине страстной «I Belong to You (+ Mon Cœur S`Ouvre à Ta Voix)» Беллами вдруг переходит на французский, воспроизводя арию из «Самсона и Далилы» Сен-Санса.
Обещанным сюрпризом оказалась 15-минутная «опера» «Exogenesis», которую сам Беллами причислил к жанру спейс-рока. В грандиозном номере, разбитом на три части и создававшемся три месяца, он солирует на фортепиано, поддерживаемый оркестром из 40 музыкантов. Бас и ударные при этом совершенно теряются, да в общем и не нужны. Беллами только смеется: «Формат трио нужен для разрешения споров. Если двое не сошлись во мнениях, третий их рассудит. Но в вопросах классической музыки моим напарникам пришлось мне довериться -- и, кажется, все отлично вышло». С чем мы можем только согласиться.
