Автомобилистка против роковой газели
Конкурс ММКФ «Перспективы» продолжает следить за умными женщинами на грани нервного срыва. На это раз соревнуются российское «Событие» Андрея Эшпая и «Последний разговор» голландского режиссера Нода Хееркенсена.
Различия между конкурсантами сугубо формальные. В первом случае задействован целый арсенал выразительных средств: ручная камера, вычурные декорации, тревожная музыка, жонглер на шаре и хрустальная слеза в глазах Чулпан Хаматовой. Во втором -- только женщина, машина и телефон. Однако именно «Последний разговор» оказался подлинным событием.
«Событие», режиссер Андрей Эшпай, Россия
Экранизация произведений Владимира Набокова, как известно, дело рискованное. Хотя сам писатель синематограф обожал, и большинство его произведений совершенно кинематографичны. Дело тут в известном снобизме автора, который в своих критических высказываниях чаще всего использовал определения «бездарно» и «пошло».
Ни бездарным, ни пошлым фильм Андрея Эшпая по одноименной набоковской пьесе никто бы не назвал. Тем более что в его основе лежит все-таки драматургическое произведение, а не сложно переводимая на язык кино набоковская проза. И, может быть, для того чтобы не разрушить сценической сущности пьесы, режиссер снял фильм по законам театра. По сути, это спектакль, где действие происходит в одной комнате, где причудливые декорации заменяют привычные кинематографические средства для передачи пространства и времени, где актеры ведут пространные монологи и заламывают руки. Волнение символизирует разбитый стакан, а тревожное ожидание -- разбитое зеркало. Одним словом, есть ощущение, что где-то висит хрестоматийное театральное ружье, которое, по чеховскому канону, должно выстрелить, а в набоковской версии -- обязательно «даст осечку».
Все эти зеркала, сети, гамаки, парики, черный куб, куда герои попадают в самые драматические моменты, и белый шар, на котором пытается удержаться героиня, падающая в бездну, ч/б фотографии и, конечно же, неизбежные бабочки в какой-то момент начинают немного утомлять, как прядь волос, вечно падающая на лицо Любы (Чулпан Хаматова). Хотя эта прядь действительно очень подходит к тому образу, который умная набоковская героиня сама охарактеризовала как «роковая провинциальная газель».
Вообще Андрей Эшпай -- однозначно мастер экранизаций («Преступление и наказание», «Дети Арбата», «Многоточие»), мэтр, в конце концов, это его видение Набокова. Непонятно только, каким боком этот фильм мог попасть в программу «Перспективы», где, по идее, соревнуются картины либо дебютные, либо новаторские. Это точно не дебют. И уж точно не новаторство. Фассбиндер, скажем, еще в 1978 году сделал экранизацию набоковского «Отчаяния», ужасно стилизованную и театральную.
«Последний разговор», режиссер Нод Хееркенсен, Нидерланды
Женщина ведет машину. Мы видим ее глаза, губы, руки. Она спокойно едет по безупречному голландскому асфальту. Потом раздается звонок. И все, кому в первые пятнадцать минут не удалось уснуть, оставшийся час неотрывно наблюдали за этими глазами, губами и руками. И если бы эта женщина ехала так целый день, скорее всего, многие остались бы с ней.
Женщине звонит мужчина, как мы поймем потом, бывший любовник, с которым они недавно расстались. Мы не слышим диалога -- только ее довольно отрывочные ответы и вопросы. Но за 74 минуты мы переживаем вместе с этой женщиной, о которой так толком и не узнаем почти ничего, целую историю умирания любви. Как из популярной психологии, все пять стадий умирания: отрицание, гнев, надежду, депрессию, принятие. Она доезжает до дома возлюбленного и поворачивает обратно, уже совершенно другим человеком.
Актриса Йохана тер Стеге («Исчезновение», «Возлюбленные», «Винсент и Тео») делится своими впечатлениями от этой работы: «Меня посадили в машину, на которой было закреплено 25 камер, помахали через окно -- все отлично, поехали. И я поехала. Через 74 минуты мне сказали: «Стоп, снято!» Ну что тут скажешь -- это великая актриса.
«Последний разговор» -- первый полнометражный фильм режиссера, который, впрочем, никак не новичок в этом деле. До этого Хееркенсен снял множество экспериментальных короткометражек, занимался видеоартом и вообще является профессором Гаагской академии искусств. Он рассказал, что во многом на «Последний разговор» его вдохновило творчество Александра Сокурова, в частности, его «Ковчег», который также снят одним кадром. На этом, собственно, параллели и заканчиваются.
К слову, бюджет этой картины составляет 200 тысяч евро, из реквизита: машина, беспроводное переговорное устройство для телефона и бутылка воды. Набор в наше время довольно перспективный.