На Чеховском фестивале проходят гастроли «Невидимого цирка» из Франции, который создали дочь легендарного Чарли Чаплина Виктория и ее муж Жан-Батист Тьере. Покоривший весь мир театр впервые добрался до России, и его представления обязательно нужно увидеть, потому что это штучное, авторское искусство, аналогов которому больше не будет.
«Невидимый цирк» кардинально отличается от привычного нам цирка, который живет под девизом «Быстрее, выше, сильнее». В нем нет грома фанфар, мощных прожекторов, триумфа силы, ловкости и воли. Это цирк негромкий, простодушный и нарочито старомодный, напоминающий о тех временах, когда цирковые артисты кочевали по миру в фургончиках и выступали под открытым небом на ярмарках. Здесь радуют публику нехитрыми фокусами и простейшими классическими трюками вроде разрезания женщины или ходьбы по канату. Но каждый из этих незамысловатых номеров превращается в мини-спектакль. В каждом есть своя изюминка, придающая классическим трюкам тонкое ироничное звучание.
Клоун милостью божьей
Жан-Батист, как полагается, распиливает свою жену, вытаскивает для демонстрации среднюю ячейку ящика, но забывает, какой стороной вставить ее обратно. Или на лету шинкует овощи, случайно «отрубая» себе палец, а потом пытается приставить на пустое место кусочки морковки и лука-порея. Или неуклюже жонглирует апельсинами, а когда один из них шмякается об пол, горе-жонглер несет ему маленький гробик. Фокусы Тьере вообще больше похожи на шутки. Он может «случайно» разоблачить только что показанный трюк и комично ужаснуться своей оплошности. Или вместо собаки «наколдовать» собачьи какашки. В его цирке и правда есть много невидимого: невидимые крошечные шарики, которые падают, производя оглушительный шум, или невидимый кролик, которого фокусник бережно извлекает из корзины.
В исполнении другого артиста публика сочла бы эти трюки профанацией и, пожалуй, освистала бы. Но Жан-Батист не просто иллюзионист, он клоун милостью божьей. Не прилагая никаких видимых усилий, одной своей улыбкой и блеском лукавых глаз он вызывает у зрителей смех, снимает с нас маски тонких ценителей искусства или ждущих развлечений хозяев жизни и заставляет наивно и радостно верить в чудо.
Волшебница в третьем поколении
Номера Виктории Чаплин тоже неотделимы от их создательницы. Хрупкая женщина с печальным и тревожным лицом, которой ни за что не дашь ее 58, существо без возраста. Дочь Чарли Чаплина, любимица отца, с годами ставшая так на него похожей, и внучка Юджина О`Нила, которая вполне могла бы быть героиней знаменитого драматурга, она выбрала свой путь: против воли родителей вышла замуж за человека пролетарского происхождения, стала циркачкой и растила детей в домике на колесах.
Ее технически несложные, но визуально изысканные композиции похожи на ожившие таинственные иероглифы. Она по-прежнему гибка и пластична и может чудесным образом полностью «упаковаться» в маленькую коробочку. Но главное не это, а те волшебные образы, которые она создает на глазах у зрителей. Что-то где-то отстегивает, прикалывает -- и вот уже из дамы в пышном кринолине превращается в нарядную лошадь, из черепахи -- в страуса. Алая лента струится из-под полы, будто из раны хлещет кровь, а колеса велосипеда служат крыльями диковинной бабочки.
В семейном дуэте Виктория Чаплин отвечает за меланхолию и создает ощущение хрупкости человеческой жизни и эфемерности искусства, которое существует здесь и сейчас. И хотя дети Чаплин-Тьере -- Джеймс и Аурелия продолжают дело родителей (их спектакли тоже можно будет увидеть на Чеховском фестивале), понимаешь, что такой театр -- искусство штучное и столь же раритетное, как тонкая ручная работа в эпоху массовой продукции.
