Фонд Вексельберга отчитался о наполнении коллекции

Собиратель яиц

Темпы собирательской деятельности Виктора Вексельберга сопоставимы с продуктивностью работы мастерской (на самом деле мастерских) Карла Фаберже и даже превосходят ее. За пять лет приобретательства, начавшегося с покупки на Sotheby`s в 2004 году коллекции из 180 «фаберже», ранее принадлежавших медиамагнату Малькольму Форбсу, и последовавшего через год приобретения собрания банковского магната Эдмона Сафра, фонд «Связь времен» стал обладателем немалого количества раритетных кунстштюков. Как известно, за 32 года работы в России (с 1885 по 1916 год) из мастерской Карла Фаберже снесли к Высочайшему двору 42 пасхальных императорских яйца. Если посчитать, то получится по одному или два в год. То же и у Вексельберга: всего за пять лет он стал обладателем девяти таких яиц. Для сравнения: в Оружейной палате музеев московского Кремля соответствующих ювелирных продуктов десять.

Фонд—дворец--музей

Вполне понятно, что укомплектованные коллекции «фаберже» всплывают на рынке не каждый год. А потому «Связь времен» понизил финансовые объемы «скачивания» ювелирных хитов, но скорости и активности в розысках не сбавил: агенты фонда ищут русскую ювелирку (и не только Фаберже) по всему миру. Плюс к этому популяризируют уже собранную коллекцию, устраивая выставки в различных городах России, да к тому же еще вынашивают планы по устройству специального музея Фаберже. Предполагается, что он разместится в Шуваловском дворце в Петербурге. Но существуют планы и в отношении Москвы. В любом случае это будет дворец. Иначе и быть не может: придворному ювелирному искусству требуется дворцовое же обрамление. Однако музей будет приватным, то есть принадлежащим фонду, а точнее Виктору Вексельбергу. И в этом заключается интрига, суть которой в том, что частное лицо является обладателем пусть и бывшей, но императорской собственности. Пространные высказывания на вернисаже министра культуры Авдеева о том, что не исключена возможность в скором времени учредить специальную награду для россиян, которые занимаются поддержкой отечественной культуры, как показалось, повисли неким завуалированным предложением к собирателю Фаберже.

Семейные ценности

Надо сказать, что Карл Фаберже, работая на высшую власть российской империи, обслуживал ее, так сказать, обиходные, семейные потребности. То есть в царственных заказчиках он видел внимательных супругов, чадолюбивых и порой сентиментальных отцов и матерей, любящих родственников, не забывавших друг друга поздравить с праздниками, хозяйственных в быту людей с умеренными культурными запросами и склонностью к незамысловатым шуткам среди «своих» (Романовы имели обыкновение одаривать на Пасху своих немецких и датских кузенов и кузин). Все это, разумеется, с поправкой на высокое положение клиентов, а это значило, что использовались самые дорогие материалы.

Ювелир-затейник

Это несложное открытие Карл Густавович сделал для себя еще в 1885 году, когда по заказу Александра III изготовил первое пасхальное яйцо. Своеобразный киндер-сюрприз -- яичко, в котором, как в «желтке», была заключена миниатюрная золотая курочка, очень понравился императрице Марии Федоровне. В результате Фаберже стал поставщиком Высочайшего Двора. В дальнейшем мастер усовершенствовал и развил свое ноу-хау, соединявшее рукомесло западноевропейских механиков и ювелиров с формами православной атрибутики. Что не могло не прийтись по вкусу Романовым, имевшим немецкие и датские корни.

Из его мастерской появились такие достойные хватки лесковского Левши хитроумные вещицы, как яйцо с миниатюрной коронационной каретой Екатерины II, «Лавровое дерево» с невообразимой резьбой по драгоценному камню и множество других пасхальных игрушек с мини-яхтами, дворцами, петушками и т. д. Карл Густавович смог угадать и понять вкус царственных заказчиков. Формы его изделий не должны были выходить за рамки осененных монаршей властью стилей, то есть в первую очередь ампира, отчасти рококо, иногда ренессанса.

Новоявленный стиль модерн Фаберже не признавал и в высшие сферы его не пропускал, разрешая своему московскому филиалу потчевать им следившую за демократичной модой публику. Из этих мастерских, как из инкубаторов, в основном и выходили многочисленные яйца 2-й и даже 3-й категории так же, как и разнообразные несессеры для просто состоятельной публики. Высший сорт по понятным причинам оставался прерогативой императорской семьи. Почти до самого ее конца. Последнее яйцо с георгиевской лентой 1916 года увезла с собой из России вдовствующая императрица Мария Федоровна. Оно занимает последнюю ячейку в кляссере выставки «Эпоха Фаберже».