Фестиваль фламенко Viva Espana! из камерного развлечения превратился в серьезное событие. В Москве в Молодежном театре собрались поклонники этого жанра из России, соседних стран, а так же звездные танцоры из Испании.
Лучший антивирус от культурного глобализма и офисно-планктонного существования -- национальные культуры. Немудреные хороводы в этом деле не помогут, но вот индийский танец и фламенко -- в самый раз.
Именно эти национальные системы танца считаются классическими по трем важным пунктам: разработанность художественных направлений, наличие школ, долгая история. И они вполне могут составить и составляют конкуренцию европейскому балету и contemporary dance. Концертные площадки мира давно принимают индийский и испанский танцы как полноценные жанры, что видно по гастрольным афишам.
Москве до такой продвинутости еще далеко, однако положительные изменения есть. Только что прошел VIII Международный фестиваль фламенко Viva Espana!, прямо на глазах превратившийся из камерного междусобойчика для посвященных в солидное событие.
На фестивале этого года сошлись десятки театров танца из России и ближнего зарубежья, плюс испанские «носители языка». Испанцы давно уже стали камертоном феста и просто друзьями, а поскольку друзей Viva Espana! выбирал разборчиво, их артистический уровень впечатляет. За три фестивальных дня танцевали артисты -- педагоги Академии фламенко Flamenqueria из Барселоны, звезды с мировым именем Мерседес Руиз и Антонио Кастро Райя. Класс и качество плюс особый вкус настоящего фламенко -- вот чем мог похвастать фестиваль.
Фестиваль доказал, что испанщина в дыму и блестках -- не единственная радость отечественного зрителя. Забываясь, зал стучал ногами в такт чечетке, вопил «Оле!» и всячески показывал, что способен разглядеть не просто красивых женщин, но настоящих профи. Женщины эти вызывали сложные эмоции -- что-то очень трогательное и давно затертое в памяти, вроде маминой (или бабушкиной?) слабости к испанской кинозвезде Лолите Торрес. Танец выглядел тем самым противоядием от проблем цивилизации. Фламенко придерживается очень четких взглядов на мир и положение в нем человека. Философия этого танца сложена блестяще. Наступает момент, когда непрерывная вереница всех этих булериас-алегриас-тангера-севильяна-фанданго под пение, гитару и хлопки пронизывают до костей.
Сухой и нервный Хавьер Малагилья своим танцем борется с миром как испанский крестьянин с сухим куском земли. И -- побеждает. Элизабет Торрас утверждается не только в танце с россыпью мелкой дроби и гордых поз, но и когда сидит, словно привязанная к табурету, и глазами, руками, каждой мышцей отзывается на чужой танец. Ну и звезда Мерседес Руиз, прекрасно знающая себе цену и презирающая легкие эффекты, танцовщица с фигурой виолончели, олицетворяющая и земное плодородие, и хрупкость красоты. Зал поддался гипнозу и, сглотнув впечатления, уяснил главное: если вам не хватает солнца, хотя бы танцуйте.
